Web - Windows - iPhone
Некоторые из представителей богословов Триполи написали Шейху Мухаммаду Бадр-уд-Дину аль-Газзи - да сохранит его Бог - и попросили его поискать у меня объяснение некоторых фраз, появившихся в одной из моих статей по истории религии Баби, опубликованной в популярном журнале "аль-Муктатаф". 1
В письме говорилось: "Мы просим Вас поцеловать, от нашего имени, руки моего и Вашего учителя, ученейшего человека нынешней эпохи, уважаемого Шейха Фазиуллы Эффенди [Мирза Абуль-Фазл]. Пожалуйста, попросите его, от нашего имени, разъяснить отрывок из опубликованной им в номере "аль-Муктатаф" заметки, касающейся его утверждений о Бахаулле. Последний говорит, что существует различие между ритуальным поклонением и правилами общественного поведения и делает Книгу авторитетом в подобных религиозных вопросах, относя в то же время общественное поведение на суд справедливого совета. Более того, Бахаулла запрещает наложничество и повелевает мужчинам довольствоваться одной женой и ни при каких обстоятельствах не брать замуж более двух. Есть ли для этого какие-то основания в явленном Законе ислама?"
Мы отвечаем, что, прежде всего, историка ведь нельзя спрашивать об обоснованности или необоснованности тех или иных религиозных доктрин. На нём лежит ответственность лишь за аккуратное их изложение, описание истории их возникновения и их содержания в непредвзятой и объективной манере. Ссылки на религию Баби часто возникали на волне обсуждения убийства Его Величества Насир-уд-Дин Шаха. Телеграфные агентства, однако, сообщают нам, что убийца не был баби, но, скорее всего, принадлежал к политической партии, искавшей реформ и свободы. Более того, репортеры давали противоречивые отчеты о верованиях этой религиозной общины и о ее происхождении.
Европейцы, арабы, индусы и иранцы писали истории, основанные на совершенно безосновательных предположениях, так что если бы любой ученый взял на себя труд разобраться в них, он обнаружил бы там сплошные противоречия и был бы поражен обилием содержащихся в них неприкрытых измышлений. Он бы засвидетельствовал оком несомненности, что они лишь поверхностно были знакомы с областью исторических знаний, а к искусству документирования событий относились как к игрушке, полагая, что основательное исследование не заметит их ошибок, а критическое око посмотрит на их недоразумения сквозь пальцы.
Затем доктор Йакуб Сораф, уважаемый редактор "аль-Муктатаф", попросил меня написать статью о настоящей истории бабидов и их верованиях и обычаях, основываясь на том, что я лично видел во время моих путешествий по многим обширным местностям и моих связей с различными общинами. И я изложил на бумаге тот краткий отчет, впоследствии опубликованный, следуя в нём пути искренности и избегая предубеждений и оценок. Он оказался - хвала Богу! - кратким, но вполне удовлетворительным описанием, свободным как от восхвалений, с одной стороны, так и от упреков и клеветы - с другой. Это - историческая точка зрения на действительность истории общины Бахаи.
Ответ же на вопросы, поднятые уважаемым собеседником, зависит от теологической точки зрения. Это требует детального обсуждения того, поднялся ли Бахаулла для того, чтобы реформировать религию [ислам] и очистить ее от ересей и досужих мнений, к которым пришли отдельные личности на основе своих собственных рассуждений, либо он притязал на божественную миссию и основал новую религию со своими собственными данными Богом законами. Хотя вопрос этот и достаточно ясен, мнения о целях бахаи очень сильно различаются , точно так же, как и утверждения, касающиеся их истории и доктрин. Давайте же проработаем обе возможности до конца, моля Бога утвердить и направить нас.
Предположим, что миссия Бахауллы - миссия реформ и очищения. Очевидно, что нынешняя ситуация такова, что любой трезвый рассудок признает необходимость реформ. Проницательный человек согласится, что религии приходят в упадок, подвергаются ересям и расколам только тогда, когда их приверженцы начинают далеко отстоять во времени от эпохи, когда появились их пророки. Они начинали довольствоваться в религиозных законах и доктринах мнениями своего духовенства. Чем ближе верующие к Средоточию откровения, тем дальше они от страстей, могущих увести их с правильного пути. Чем дальше они уходят от него, тем более склонны они предаваться страстям и следовать просто каким-то мнениям. Пророк Мухаммед - да пребудут на нём мир и благословения Бога - сослался на эту истину, когда сказал: "Лучший век - мой собственный, затем - следующий за ним, затем тот, что следует после."
Такова была обстановка среди народов в прошлом и среди древних религий, и наш Пророк предупредил нас касательно этого, сказав: "Следуйте по стопам ваших предков пядь за пядью и шаг за шагом." В первом и втором исламских веках [622-815 гг. от Р.Х.] посеяны были семена раскола и насажены тернии раздоров в сём зеленеющем саду, причем это касалось предметов как существенных, так и второстепенных. Они росли и расцветали в третьем, четвертом и пятом веках от хиджры [816-1106 гг. от Р.Х.]. Каждый раз, как истекал очередной век, сучья споров и разделений и множились и ветвились, а бури обособления и разъединений бушевали всё яростнее. В конце концов, мусульмане потеряли свое ощущение религиозного братства и общинные связи, скреплявшие их, были полностью разорваны. Мусульмане стали обращаться друг с другом самым грубым образом, убивая друг друга в бесчисленных войнах более, чем можно перечислить в короткой статье. В итоге, к ним стал применим стих Корана: "Он способен наслать на вас наказание - сверху ли, из-под ваших ли ног, или смутить вас в сектах и заставить испытать насилие друг от друга. Узри, как обращаем Мы знаки; вдруг да поймут они."2
Эти секты и ритуалы выросли из разногласий между учеными богословами по основополагающим и второстепенным вопросам. Любой внимательный разбор этих проблем показал бы, что большинство из них тривиальны и бесплодны, будучи далеки от веских причин. Особенно это верно в отношении вопросов основополагающих доктрин, например, их спор о том, кто был наиболее достойным из сподвижников Пророка, чтобы наследовать ему в качестве халифа. Это столкновение раскололо общину на две главные ветви - на шиитов и суннитов. Ученые богословы расширили диапазон препирательств об этом предмете, положив начало битвам. Они обсуждали и критиковали бесконечно, наполняя целые тома опровержениями и обвинениями, пока спор не достиг той точки, когда они объявили друг друга неверующими, нравственно прогнившими людьми, и вели после этого войны столь ужасные, что поседеют волосы у маленького мальчика.
Всякий разумный человек, отвергающий слепые предрассудки, увидит, что различия среди ученых богословов по поводу права Повелителя Правоверных, Али Ибн Абу Талиба, или Абу Бакра-верного, на наследование Мухаммеду в качестве халифа после смерти его, не могут вообще принести никакой хоть сколько-нибудь представимой пользы. Можно было бы вообразить себе полезность таких дебатов в то время, когда они были еще живы и необходимо было решить вопрос о наследовании трона халифата. Тогда процесс консультации мог бы быть воплощен в практические дела, чтобы предохранить веру и защитить права общины. Но после ухода их из мира сего такие диспуты могут привести только к болезненным раздорам и разрушительному несогласию.
То же самое верно и во всех других спорных предметах, таких, как разногласия их о том, запрещена ли некоторая пища или нет; творит ли Бог поступки всех и каждого или человек сам совершает свои собственные действия; был ли Коран создан или он предсуществующ; и т.д. Эти споры бесполезны и бесплодны, служат только пустой трате времени и разделению религиозной общины. Когда мы обращаем взор на жизнеописание нашего господа пророка Мухаммеда, его сподвижников, а также второго поколения мусульман - да будет Бог доволен ими - мы не находим ни одного слова из всего только что упомянутого, которое бы приписывалось кому-либо из них, и никакого указания на то, что они обсуждали подобные предметы на своих собраниях.
Виденное мною в одном иранском городе изумило меня. Некоторые из местных богословов вступили в спор, обсуждая, была ли моча Имама (они имели в виду одного из Двенадцати Имамов) ритуально чистой, или, как прочая моча, нечистой. Я понятия не имею, где они нашли мочу своего Имама, чтобы это поставило их перед подобной проблемой. Затем они разошлись в мнениях относительно того, кто лучше - Салман или Аббас, сын Али Ибн Абу Талиба; и в том, может ли Имам видеть сквозь занавеси и стены или просто знает, что находится позади них; и еще во множестве подобных вопросов. Этого было вполне достаточно, чтобы заставить зарыдать человека разумного и вызвать неудержимый хохот даже у самого тупого из людей.
Различия в вопросах второстепенных, касающихся более закона, чем доктрины, достойны быть рассмотренными и обсуждаться более длительно, ибо религиозный закон суть знание о действиях поклонения и общественном поведении, в котором нуждается община. Нет сомнений, что в Книге или в высказываниях Пророка есть тексты, посвященные некоторым из этих тем, но кое-какие из них не рассмотрены в этих источниках.
Ученый собеседник, без сомнения, знает, что среди европейцев закон состоит просто из законодательных актов, принятых выдающимися членами общины. Сюда входят имущественное право и общественное администрирование, поскольку Новый Завет в основном хранит молчание по предмету закона и политики. Они могут переписывать существующие законы согласно меняющимся условиям и вводить новые с целью удовлетворить нужды времени в защите прав личности.
Среди же исламских наций источников закона всего четыре: Коран; высказывания и деяния Пророка; консенсус и правомерная аналогия (или индивидуальное мнение, или рациональное доказательство - к последнему шииты и сунниты применяют разные рабочие термины). Священная Книга разумно очевидна: это божественная, прочная нить и всеобщее, ясное доказательство. Но трудно спорить с тем, что некоторые из ее стихов - прямые и ясные, в то время как другие являются образными; и что какие-то имеют общее значение, а какие-то - специфическое; и что некоторые суть краткое изложение предмета, тогда как другие представляют собой пространные разъяснения.
Те же трудности интерпретации встают перед нами в случае дошедших до нас высказываний Пророка, но, в дополнение к достоверным, сборники подобных высказываний содержат множество и таких, которые противоречат друг другу. В более поздние времена эти расхождения привели к разногласиям и умножили обилие сект. Они могут даже привести к заблуждениям, если не держаться неколебимо за прочную опору и Средоточие круга руководства, избегая любых отклонений от пути праведности. Как сказал Бог: "Тем Он вводит в заблуждение многих и тем Он направляет многих на правильный путь; и тем Он никого не вводит в заблуждение, кроме безбожников." 3
И поскольку мы знаем, что по некоторым вопросам не существует подходящего текста в Книге или в дошедших до нас высказываниях Пророка и что при рассмотрении события с разных точек зрения мнения расходятся, мы легко можем вывести отсюда причины, почему богословы полагаются на консенсус и рациональные доказательства. Здесь я должен сделать краткое отступление и заметить, что ранние знатоки религии понимали консенсус и рациональную аргументацию, а также учет общественной пользы как правомерного доказательства в обоснованных случаях, совсем по-другому, чем это понимают нынешние законоведы. Но я должен отложить обсуждение этого вопроса до другого случая, если то будет угодно Богу.
В Книге было явлено, что она содержит всё необходимое для спасения общины и охватывает все истоки процветания народа, ибо Бог сказал: "И Мы ниспосылали тебе Книгу, делающую ясным всё" и "Не пренебрегли Мы в Книге сей ничем", и в сурке Иосифа: "Се - не выдуманная сказка, но подтверждение былого и различение всего, чего бы то ни было"4. Пророк также предписал советоваться с обладающими властью связывать и разрешать и с выдающимися личностями из общины. С необходимостью такая консультация будет относиться к вопросам, не охваченным в священном тексте, имея в виду изменение предыдущих установлений с целью удовлетворения новых нужд в новых обстоятельствах.
Здесь появляется возможность провести различие между существенными принципами, изменение которых невозможно вообразить себе без изменения религии, с одной стороны, и случайными, второстепенными предметами, которые могут быть изменены без трансформации религии или воздействия на ее основные структуры - с другой. Сколь часто случалось, что лидер общины видел необходимость изменить закон, касающийся второстепенного предмета! Например, во время своего халифата Омар - да будет Бог доволен им - запретил мусульманам заключать с женщинами временные браки. Он произнес речь, где сказал следующее: "Две вещи существовали во времена Пророка, которые я запретил и совершение которых я буду карать..." Другой пример - запрет Али продавать плененных принцесс, когда к нему привезли из Ирана Хурмузан и Шарбануйи, после перехода этой земли в руки мусульман.
Эти руководители устанавливали такие законы исключительно по причине того, что никакого подходящего текста, касающегося этих вопросов, нет, и потому, что священный Законодатель [Мухаммед] передал разрешение этих вопросов процессу консультации и мнению правителя. Это также показывает нам, почему консенсус считается доказательством в вопросах права, но не в вопросах основополагающих доктрин. Ибо основополагающие принципы строятся на рациональных доказательствах, по природе своей неоспоримых, в то время как второстепенные вопросы закона относятся к устному свидетельству. Отсюда нам также становится ясно, почему некоторые юристы разрешили изменять принятые ранее установления и почему некоторые из основателей кодексов законов приняли за источник закона мнение судьи.
Авиценна в своей книге "аш-Шифа" 5, в последнем разделе, касающемся метафизики, сказал: "Обычаи ритуального поклонения должны быть умеренными - но не суровыми или небрежными. Многие случаи, особенно относящиеся к общественному поведению, должны быть оставлены на личное усмотрение. Ибо время вносит свои суждения, которым невозможно противостоять". Здесь открывается широкое поле для пространных рассуждений, которые разрешили бы всякую двусмысленность, но обстоятельства заставляют быть кратким.
Бог устроил в мире естественные проявления и сотворил вещи, подверженные действию невидимых законов и подчиняющиеся установленным повелениям, которым невозможно противостоять никакой властью и которые нельзя остановить никакой силой. Эти законы подобны бурному наводнению, которое нельзя усмирить жесткими доктринами или повернуть вспять горами знания. Пусть проницательные поразмыслят над тем, как происходят события в материнском теле естественных законов и как сменяют друг друга определенные фазы с приходом новых циклов. Они тогда поймут, что в мире существует невидимая сила, влияющая на установление религиозных и общественных законов и контролирующая этот процесс, формируя их сообразно нуждам текущих условий, дабы сохранить в целости ткань общества.
Знание об этих неизбежных природных событиях и отличие их от человеческих действий было сокрыто от большинства наблюдателей. Многие теологии пали в пучину таких ложных верований, как доктрина предопределенности, отрицающая способность человеческих существ действовать свободно и отвергающая возможность получения для них выгоды от своей собственной энергии. Надувшись от гордыни, они избрали подпоркой себе идею судьбы. Похоже на то, что они стали отрицать свободу человеческих существ там, где она фактически была им дарована, и позволили им эту свободу там, где в реальности она была у них отнята и где она превыше их власти и возможностей.
Давайте придумаем притчу - пусть даже некоторые надменные личности, притязая на более высокую цивилизованность, отказываются рассматривать притчи, считая их обманным доказательством, из-за невежества их касательно смысла "доказательства" и различия между доказательством и поддерживающими свидетельствами и приближениями. Но что нам до них? Мы следуем по стопам пророков, а не путем высокомерных.
Продолжим. У тела есть естественные нужды, которые Бог установил как имеющие приоритет над способностями разума. Разве не свидетельствуют человеческие существа, что их голод превозмогает их рассудок? Ибо хоть и знают они о могуществе способностей разума и о возвышенности их над простой природой, рассудок может действовать надлежащим образом только тогда, когда и природные свойства тоже работают бесперебойно. Тот же принцип применим и к большому космосу. У него есть естественная необходимость, производящая изменения в установленных законах, когда это соответствует новым обстоятельствам. Подобным же образом потребности воспитания личности в детстве отличаются от тех, что нужны по достижении человеком зрелости. И так же большой мир защищен от распада, демонстрируя тем мудрость Мудрого Творца, Наивысочайшего.
Знай же, мой проницательный и ученый друг, что Бог сохранил привилегию установления религиозных законов за Самим Собой, и Он Сам делает так, что Слово веры оказывает влияние по велению Его. Без позволения Бога никакой простой смертный, будь он хоть могущественным правителем, хоть ученым или философом, или, например, человеком выдающимся и богатым, не сможет подняться для создания законов религии или притязать на обладание божественным откровением, которое приняли бы народы и которое осталось бы в мире прочно и надолго.
Да, мы не отрицаем, что некоторые гордецы, как это можно видеть из трудов по философии, притязали на то, что введение религиозных законов происходит скорее через человеческий разум, чем зависит от божественного откровения и даров его. Их низменная природа искусила их и они посчитали это нетрудным предметом - обновить религию, намереваясь установить религиозные заповеди от самих себя и фабрикуя высказывания из своих дьявольских измышлений. Но власть Бога не позволила победить лживым, преуспеть обманщикам или выстоять эфемерным учителям. Бог стер их с лица земли и сделал их предметом назидания для последователей их. Жизнью Бога! - истина не имеет иного смысла помимо такого, который выстоит, а ложь суть лишь преходящее.
Чтобы Богу сделать ясным для искренних слуг Своих, что установление религиозных законов и стойкость религий зависит исключительно от Его желания и позволения, Он очистил Явителей Своего Дела и восприемников Своего откровения от мирского престижа, удостоверяя, что нет у них всего того, чего желают смертные. Он послал как пророков неграмотных, уготовив для них нищету и бедствия, сделав их мишенью для нападок могущественных тиранов и преследований от рук властей. Отсюда проницательные - и даже философы, держащиеся за закон естественной причинности - смогли бы понять, что установление религиозных законов не зависит от знания, богатства, силы или родовой принадлежности - но только от позволения Бога и от Его воли.
Вспомни слова Бога: "Или есть у них сотоварищи, кои положили им как религию то, на что Бог не дал позволения?" 6 Это доказательство известно среди надежных ученых как "доказательство от постоянства". Это - сильнейший аргумент в различении между истиной и ложью, между подлинно достойным и самозванцем. Это засвидетельствовали святые писания, и все святые книги согласны в выдвижении этого доказательства. В святом Коране были явлены стихи, демонстрирующие окончательность такого доказательства, некоторые в виде ясных утверждений, а другие - в форме притч. о цитировать их все в этом письме привело бы к неоправданному удлинению его.
Поэтому я приведу тебе подборку их них, чтобы ты мог приобрести более глубокий взгляд на свою религию и кратчайшим путем достичь присутствия своего Господа. Бог сказал: "Разве не видел ты, как Бог установил подобие? Доброе слово - как доброе дерево: корни его прочны и ветви его в небесах; дает оно произрастающее на нём каждый сезон по соизволению Господа своего. Так Господь устанавливает подобия для человеков; вдруг да запомнят они. И подобие гнилого слова - гнилое дерево, выкорчеванное из земли, не имеющее никакого постоянства." Также сказал Он: "А те, кто препирается о Боге после того, как тот ответ был дан им - спор их пуст и ничтожен пред очами их Господа; гнев пребудет на них, и ожидает их ужасное возмездие". еще стихи в том же русле: "И наша армия - они победоносны" и "Достоверно и несомненно - ложь всегда гибнет" 7.
Одной из самых удивительных вещей, которую я видел в трудах, написанных в средние века, уже сама по себе свидетельствующая, сколь низко пали стандарты учености среди мусульман в то время, была вдохновенная защита североафриканцем Ибн Халдуном продажных мужчин и женщин, нападавших на чистое семейство его Пророка.8 Он предполагал, что никакой надежды на то, что поднимется из Дома Пророка Обещанный [Махди], уже нет, потому что племенная солидарность клана Хашимитов рассеялась и этнические связи, скреплявшие их, были разорваны. И поэтому, утверждал он, мессианской личности совершенно невозможно восстать из среды их или возвысить зов свой, поскольку, как вообразил он, пришествие обещанного Махди будет подобно вступлению в силу халифов или царей - т.е. мирским делом. Следовательно, Обещанному нужны будут отряды воинов и племенная солидарность. Не ведал он, что пришествие это будет религиозным и Дело его - небесным, что под знамена его встанут силы святости и божественная мощь утвердит его - в точности, как то описано в стихах Корана.
Итак, говоря кратко, мы должны признать, что появление божьих человеков не согласуется с идеями людей и не может быть объяснено ссылкой на обычные доказательства. Им помогают знамения и знаки, их поддерживают силы земли и неба. Мы оставим здесь дальнейшие рассуждения по этому поводу, цитируя святой стих: "К Нему зов истины; а те, к кому взывают они помимо Него, не отвечают им ничего, но подобно это человеку, что простирает руки свои к воде, чтобы поднести ее ко рту, и не достигает она рта его. Молитва неверующих всегда идет мимо". 9
Знай же, мой эрудированный друг, что в глазах Бога религия - единая реальность, не различающаяся в зависимости от того, в какой обстановке и на каком языке она выражена, и даже от появления в ней иных религиозных обязанностей и заповедей. Подобным же образом Явители Промысла Божьего и вместилища Его откровения суть явители единой реальности и места восхода единственного истинного Солнца. Они - зеркала, отражающие великолепие единственной святой Силы, которую можно описать как обладающую реальным, сущностным единством, которая не становится множественной от того, что зеркал много. Это - центр божественного единства, точка, к которой привязаны испытания и суд, размер приобретений и потерь и критерии, по которым идолопоклонник будет отличён от верующего в божественное единство и зло - от добра. В точности как божественная Скрижаль не становится множественной, хотя и может иметь многочисленных Явителей, так же и сама религия остается той же самой, пусть она и проявляется через различные законы и дары.
Сей запутанный вопрос, оказавшийся камнем преткновения для многих народов, может быть выведен из самого же Корана, ибо там написано: "Он положил для вас в качестве религии то, чем Он наделил Ноя и то, что Мы открыли тебе, и то, чем Мы наделили Авраама, Моисея и Иисуса: "Соблюдайте религию и не делайте о ней различий"." 10 Если бы мы смотрели на очевидные различия в законах существующих религий, куда входят обязанности, предписания и нравственное поведение и прочее указанное нам, как на то, что вызвало разделение в реальности религии, мы заключили бы, что пророки нарушили заповедь Бога и проигнорировали Его запреты, разделяясь касательно Его религии и проводя в ней различия.
Поскольку же этого себе даже нельзя представить, любой бдительный человек сейчас поймет, что, говоря об открытии этих религий, Бог подразумевал единую реальность, остающуюся незатронутой в сердцевине своей единственности случайными вариациями, такими, как различия в законах, регулирующих пост, молитву, брак, развод и общественное поведение. Смысл священного стиха, процитированного выше, требует, чтобы исламское откровение было идентично откровению христианскому, и откровению иудейскому, и откровению, излитому на Ноя. Таким же точно образом, благие и праведные открыватели этих религий все были Явителями единой реальности, называемой Духом Бога или Его Промыслом. "Мы не делаем различия между любыми Посланниками Его." 11
Те, кому Бог даровал зрячие глаза, признает, что древние народы и те отрицающие люди, что жили в пустые века до ислама - кого Бог сделал назиданием для нас и за кем Он предупреждал нас не следовать - попали в западню идолопоклонства и в яму отвержения только потому, что были беспечны по поводу этой ясной истины. Они ложно вообразили, что фраза "подтверждение откровения" подразумевает, что относительная, внешняя форма его останется вечной. Они утверждали, что дары Бога навечно отрезаны от верующих, что врата Его любовной доброты захлопнуты пред теми, кто ищет Его и что десница Бога скована и удерживается от обновления религий или ниспосылания новых пророков и посланников.
Великие метафизики, однако, достигли желаемой истины, ибо они ссылались на сущности как на "живые сущности" и ссылались на творение как на эволюционный процесс, идущий через последовательные стадии. В свете этого оказывается возможным примирить те высказывания, которые невеждам кажутся противоречащими, но которые мудрый понимает как согласующиеся друг с другом в совершенстве.
Ибо господь наш Моисей - мир ему - сказал: "Ибо я поднимаю руку мою к небу и клянусь, что я живу вечно". Господь наш Иисус сказал, что он был Альфа и Омега, первый и последний. 12 Господь наш Мухаммед утверждал: "Первое, что сотворил Бог, был мой свет." Повелитель Правоверных, Али, сказал в своей знаменитой проповеди "ат-Тутунджийа": "Мы не первое ли и последнее из предложенного? Кто погиб, тот погиб через нас, и кто был спасен - был спасен нами". Давайте оставим и это рассуждение, намекнув на значение, заложенное Богом в таком святом стихе: "Иосиф приносил вам прежде ясные знаки, и всё же вы продолжали пребывать в сомнении касательно им принесенного, до тех пор, когда, погибнув, вы сказали: "Бог никогда не пошлет Посланника после него". Так Бог уводит в заблуждение расточительного и сомневающегося." 13
Да утвердит тебя Бог тем духом, что от Него. Знай же, что различные секты по сути своей противоречат религии. Иными словами, основные особенности секты противоположны религии и отличны от нее - противоречие это явно и легко различимо. Ибо природа религии - именно объединять разнообразные элементы и связывать определенные группы вместе, в одну религиозную общину. Здесь потребна верность, любовь, охрана прав личности, власти и авторитета, а также воздействие Слова ее. Свойство же секты, напротив, разделять и разъединять членов общины, прежде пребывавших в согласии и впутывать их в вопросы, выходящие за рамки предмета религии. Сектанство требует отсталости, раздоров, враждебности и катастрофических гражданских войн, приводящих народы на грань вымирания.
Посмотрите на христианскую религию. С приходом господа нашего Иисуса Бог соединил вместе, под одним именем христианского мира, множество народов, через могущественное влияние Слова Своего соединяя их друг с другом узами религиозного братства. Но каждый раз, как среди них вырастала какая-нибудь секта или схизма, эти божественно дарованные связи неизбежно исчезали; в конце концов они разделились на такие хорошо известные направления, как католики, православные, протестанты, якобиты, несторианцы, мелкиты и так далее. Они вели между собой нескончаемые битвы и ужасающие войны и по указу священников и монахов сжигали живьем тысячи ни в чём не повинных людей.
Эти религиозные войны среди христиан тянулись до конца нынешней эпохи, когда монархи их стали предпринимать усилия по защите своих подданных и укреплению элементов христианства. Они стали склоняться скорее к завоеванию азиатских стран Востока или западных пустошей Африки.
То же самое произошло и с религией ислама. Господь наш Пророк поднялся и, от пределов Китая до отдаленнейших местностей Африки, достижимых в то время, объединил множество народов под именем ислама, освобождая их из мрака идоло- и огнепоклонства к свету монотеизма и веры. Он связал их в религиозное братство и сделал эту связь прочнее, чем, чем все когда-либо виденные прежде в странах Востока или Запада. Связи эти до тех пор не распались, пока, братство это до тех пор не исчезло среди мусульман и до тех пор не стали они обращаться друг с другом жестоко, пока не стали расти среди них секты и не появились расколы.
Теперь, как ты ведаешь о том в многознании своем, религия суть совершенный принцип, прямой путь и единственное средство достижения наивозвышенной цели и благороднейших устремлений. Она по природе своей несовместима с духом сектанства и групповщины и исключает любые разделения и расколы. Далее, как знаешь ты, секты - не более, чем манеры поведения и не оказывают влияния на основные принципы. Приписывать им то, что они вызывают веру или неверие - несомненное отклонение от пути правдивости и очевидное противоречие тексту Книги, как мы увидим это ниже. Зная это всё, ты теперь можешь помочь объединению различных сект , изгнать ненависть из сердец, полных злобы, распространить среди воюющих народов любовь и воплотить в деяниях Слово религии в согласии с тем, чего Бог желал изначально, когда посылал пророков и посланников.
По причине своей отдаленности во времени от эпохи Открывателя их религии и равнодушия к целям своего Пророка исламские секты погрузились в худшее из состояний, где все и каждая из них замыкаются в узком круге несущественных доктрин и верований, построенных на безосновательных предположениях и самолюбивых страстях. Они взяли себе за основу принципы искажения и спора, в нарушение явленных текстов, касающихся необходимости соблюдения законов, поддерживающих братство и верность. Этим сектам никогда не избежать узости своих воображаемых доктрин, потому что они верят, что отказаться от них - значило бы отречься от истинной веры. В то же самое время эти самые доктрины оправдывают отказ от обоюдного сотрудничества, заповеданного в священных писаниях, и согласие с раскольническим сектанством, запрещенным в благородном Коране.
Разве не заметили обладающие проницательностью, что Бог строжайше запретил расколы и секты, приравнивая их к идолопоклонству и безверию? Он сказал: "И не будьте среди идолопоклонников, а также тех, что разделили свою религию, и стали секты, и каждая отдельная партия радуется тому, что у них есть." 14 Хотя здесь остается широкое поле для обсуждения сектанства и идолопоклонства, я всё же избегну этого из опасения, что может возникнуть неверное понимание и, к тому же, это уведет меня от стоящей сейчас передо мною цели. Я ограничусь приведенными выше положениями, хотя они и могут показаться слегка двусмысленными.
Бог сказал также: "Те, кто произвел в своей религии разделение, и стали секты - ты не из них всё равно"15. Иными словами, они к тебе никак не причастны. Вот таковы некоторые священные тексты из Писаний, которые мы процитировали в напоминание обладающим проницательностью. Сектантские же партии позабыли, что им было сказано, и приняли то, что было им запрещено. В конце концов, каждая секта уподобилась кораблю, затерявшемуся в море во мраке страсти, окруженному бурями и штормами, причем капитан его погрузился с головой в похотливые страсти и опьянение телесных наслаждений, равнодушный к выпавшим на его долю бедствиям.
Итак, сейчас, когда мы установили эти исходные положения, мы знаем, что Бог не пренебрегает народом Своим и не позволяет Своей религии лежать в руинах по причине небрежения ее приверженцев. Мы, следовательно, ничуть не находим странным, что Бог должен утвердить Своим духом одного человека из общины, чтобы он мог подняться ради обновления религии и реформирования тех ее правил, что были извращены, превращая изломанное снова в прямое и восстанавливая порядок среди всеобщего бессилия это сделать. Мы сказали, что истинный Обещанный будет поддержан святой силой, полностью осведомлен о божественных предписаниях, будет осознавать нужды времени, будет вдохновлен своим Господом, будет подчиняться Его указу и говорить по Его воле.
Нет никакой необходимости опасаться той религии, что будет исходить от него, потому что он никогда не заповедает таких вещей, до которых дошли отдельные юристы своими собственными усилиями. Он мыслил бы реформы только как приведение явленного Закона в согласие с текущими требованиями и как очищение религиозной сути от еретических нововведений. Коли повелел бы божественный Реформатор, чтобы ересь была изгнана, обычаи изменены или введена иная практика, его нельзя было бы критиковать за противоречие божественному Закону или осуждать за то, что он предложил что-то, чего не было в деяниях Пророка Мухаммеда.
Давайте возьмем вопрос брака. Бог, хотя и разрешил брать до четырех жен [в Коране], запретил полигамию в том случае, если муж опасается, что станет поступать несправедливо с какой-нибудь из своих супруг. Это равносильно тому, как будто Он повелел мужу, если у него такие опасения вдруг возникнут, довольствоваться всего одной женой, в качестве средства обеспечения справедливости. Следовательно, не столь это и удивительно, что Бахаулла предпочел моногамию и запретил иметь более двух жен в качестве средства предохранения той самой достохвальной справедливости и избежания достойной порицания неискренности.
Особенно ярко это проявляется, когда мы видим, как западные народы критикуют ислам и мусульман за полигамию и за несоблюдение правил и требований, которые должны охранять права жены в этих имеющих огромную важность взаимоотношениях, составляющих самое средоточие всех человеческих связей. Они указывают на полигамию, на позволение иметь наложниц и на торговлю девочками-рабынями как на доказательство ложности религии мусульман и необходимости ее искоренения либо подчинения.
Мы говорили, что некоторые из заповедей существенны, так что вмешиваться в них означало бы изменить сам характер религии, тогда как другие сиюминутны и несущественны, так что их изменение не повлияло бы на религию вовсе. Запрещение наложничества ничуть не пошатнуло бы действенность религии и запрещение торговать девочками-рабынями не привело бы к отмене священного Закона. Если бы весь мир принял ислам, то в любом случае не осталось бы ни одного раба, которого можно было бы продать, или девочки-рабыни, которая могла бы стать наложницей.16 Можно ли было бы в этом случае сказать, что исламский закон был изменен или что уничтожено данное Пророку откровение?
Теперь что касается отнесения вопросов ритуального поклонения к указаниям Книги, а касающихся общественного поведения - к Собраниям. Этот принцип полностью согласуется со священным Законом. Ибо я знаю из надежных источников, что Бахаулла ясно утверждал в своих Скрижалях, что для членства в этих Собраниях должны быть выбраны наиболее праведные и добродетельные члены общины - чистейшие представители религии и, с несомненностью, наилучшие из ее среды. Следовательно, они не будут представлять никакой угрозы для религии, потому что с необходимостью будут разбираться в текстах священного Закона и будут знатоками религиозных принципов. В сущности, если бы искренне мыслящий человек рассмотрел этот предмет, он бы увидел, что они помогут религии проявиться в своей совершенной форме, воссиять лучами славы и украситься узором возвышенности. От ее горизонта засияли бы светила преуспеяния и Слово воплотилось бы в действия.
Любой мыслящий человек признает, что, если различные направления ислама станут отвергать взаимные уступки в некоторых своих верованиях, если они будут скрежетать зубами и отчаянно цепляться за те самые вещи, которые, в сущности, и стали причиной их заката и падения, тогда совершенно невозможно вообразить, как они достигнут согласия и осуществят реформы. Исчезла бы тогда всякая надежда на возможность их прогресса и триумфа, и они так и остались бы бессильны восстановить свою древнюю славу и возродить праведность своей религии. Не самое ли сейчас подходящее время для них очнуться от своего оцепенения и подняться из своего упадка, отряхнуть с себя равнодушие, обрести снова свои чувства и избавиться от своих колодок? Они не могут быть уверены в окончательной своей судьбе. Другие подобные случаи уже были ими упущены и были уже явлены светоносные стихи, предупреждающие других о подобной участи.
Давайте же теперь рассмотрим возможность того, что миссия Бахауллы заключается в обновлении религии и в том, чтобы призвать людей к новому откровению. Здесь потребуются более убедительные свидетельства, божественные доказательства и небесные стихи. Ибо это подразумевало бы, что господь наш Махди восстал и снизошел Иисус Христос, что значение Воскресения и Часа стало ясным, что явным стало сокровенное толкование Корана, что небеса религии были свернуты и мир обновился и что среди народов царит согласие. 17 Обсуждение этих вопросов потребовало бы составления огромного тома и повлекло бы за собой множество сложных рассуждений, и нам придется предоставить это другим.
Мусульманские богословы разошлись по поводу того, какой священный закон призовет Иисус Христос после того, как спустится с небес. Некоторые предположили, что он предпишет исламскую систему законов, тогда как другие утверждали, что он будет судить только по ритуалам Ханафи, составляющим часть исламского закона. Шииты притязают на то, что он станет распространять ветвь ислама шиитов-имамитов. Но оставшиеся стойкими богословы предоставили решать это Богу. Они осознали, что Иисус будет Духом Бога, сходящим с небес божественной воли, поднимающимся по Его велению, преодолевающим по Его указу все препятствия. Он может противоречить мнениям тех, кто занят пустыми спекуляциями и не знает, о чём говорит. На это указано в высказывании Бога: " В день, когда Призывающий станет призывать к ужасным вещам."18 Ибо нет ничего более ужасного для народов мира, чем обновление их религии и изменение их религиозных законов.
Широко распространившаяся болезнь духа заразила все религии и, в сущности, также и все их секты. В их верованиях заложено, что их религиозные законы нерушимы и вовеки пребудут неизменными. Поэтому они попались в западню испытаний, будучи беспечны, и Бог сделал для них явным то, в чём они никогда не отчитывались. Но возвышенные мыслью и те, кто обладает сияющей проницательностью, согласились с тем, что преобразование мира зависит от этих самых вещей. Иначе, как через это дивное дело и самый замечательный путь, особо дарованный Богом народу Его, нет никакой надежды для нас искоренить злобу, сокрытую в сердцах наций, погасить пламя вражды, пожар которого охватил весь дом человечества, и подавить возмущение, которое, если будет продолжаться, без сомнения, кончится гибелью цивилизации.
Во время моих путешествий в дальних краях и обширных землях я сам был свидетелем тому, что эта группа [бахаи] обладает обширными познаниями, видением, гениальностью, способностью встречать опасность лицом к лицу и быть стойкими в испытаниях. Они желают только добра всем народам, к какой бы расе или религии они не принадлежали, призывая их к согласию и гармонии через свою Книгу и свои речи.
В заключение мы просим Бога, чтобы Он вел и нас , и вас по правильному пути и вдохновил нас всех теми истинами, что содержатся в Его Книге. Он, истинно, суть Хранитель над Своими праведными слугами. Славен будь Бог, Господь всех миров!
Абуль-Фазл ибн Мухаммад Риза Гульпайгани,1 Среди этих богословов был известный Рашид Риза (1865-1935), поселившийся позднее в Каире и учившийся у либерального модерниста Мухаммада Абду, ректора Университета аль-Азар и главного Муфтия Египта. Хотя Абду защищал либеральные реформы и был хорошим другом Абдул-Баха, его ученик Риза стал ведущим осуществителем фундаменталистской реформы ислама и главным врагом Веры Бахаи. Фактически, именно Риза воспротивился принятию главы в новой египетской конституции 1920 г., предусматривающей свободу вероисповедания, обосновывая это тем, что это, мол, принесет выгоду бахаи.
2Коран, 6:655Авиценна(980-1037), мусульманский врач и философ, род. около Бухары. Его "Китаб аш-Шифа" (буквально "Книга Целительства") в действительности является философской работой.
6Коран 42:218Абдур-Рахман Ибн Халдун, живший в пятнадцатом веке основатель дисциплины социологии и автор книги "Пролегоменон: Введение в историю", перев. F.Rosenthal, 3 тома, (Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1967). Cуннит из высших классов общества, Ибн Халдун возражал против клеветы на кого бы то ни было из ранних мусульман и пытался охладить политический энтузиазм североафриканского махдизма, утверждая, что они уже растратили все свои силы.
9Коран 13:1416Поскольку мусульмане, согласно предписанию Корана, могут на законном основании обращать в рабство только немусульман.
17О мусульманской концепции Последних Дней см. L.Gardet, "Kiyama", Encyclopaedia of Islam, 2nd ed., 5 vols., (Leiden: E.J.Brill, 1960 - ); о Христе см. G.C.Anawati, "Isa", также в EI2. Мнение Бахаи см. Бахаулла, "Китаб-и-Иган (Книга Несомненности)".
18Коран, 54:6