Web - Windows - iPhone
Этапы пути Бахауллы в Святую Землю и Его пребывания там
The journey of Bahá'u'lláh and His companionsПуть Бахауллы и Его спутников из Галлиполи в Хайфу длился
11 дней, с 21 августа 1868 г. по 31 августа 1868 г.
Bahá'u'lláh and His party were then transferredЗатем Бахаулла и Его спутники были переведены с парохода, доставившего их в Хайфу, на парусник, прибывший в Акку в полдень 31 августа 1868 года. В Хайфе они провели
несколько часов.В целом Бахаулла находился в Святой Земле примерно 24 года (с 31 августа 1868 г. по 29 мая 1892 г.)
The properties and houses occupied by Bahá'u'lláhВ течение этого периода Бахаулла жил в следующих зданиях:
1. The Barracks, 'Akka(From the Prison, Bahá'u'lláh was transferred directly to the House of Malik, thence to the Houses of Khavvam and Rabi'ih and finally to the House of 'Abbud. We own and visit only the House of 'Abbud, the most important of them.)
(Из тюрьмы Бахаулла был переведен непосредственно в дом Малика, оттуда - в дом Хаввама, затем - дом Рабии, и, наконец,- в дом Аббуда. Мы владеем только домом Аббуда и посетим только его, как наиболее значимый из них.)
3. Ridvan Garden(Bahá'u'lláh visited Haifa four times. His last visit lasted three months.)
(Бахаулла посещал Хайфу 4 раза. Его последний визит длился 3 месяца.)
Expulsion from Persia"The Shah's edict, equivalent to an order for the immediate expulsion of Bahá'u'lláh from Persian territory, opens a new and glorious chapter in the history of the first Bahá'í century." (Shoghi Effendi 1)
Указ шаха, равносильный распоряжению о немедленной высылке Бахауллы с территории Персии, открывает новую славную главу в истории первого столетия бахаи... (Шоги Эффенди 1)
"Explicit orders had been issued by the Sultan and his ministers to subject the exiles, who were accused of having grievously erred and led others far astray, to the strictest confinement. Hopes were confidently expressed that the sentence of life-long imprisonment pronounced against them would lead to their eventual extermination. The farman of Sultan 'Abdu'l-'Aziz, dated the fifth of Rabi'u'th-Thani 1285 A.H. (July 26, 1868), not only condemned them to perpetual banishment, but stipulated their strict incarceration, and forbade them to associate either with each other or with the local inhabitants. The text of the farman itself was read publicly, soon after the arrival of the exiles, in the principal mosque of the city as a warning to the population." (Shoghi Effendi 2)
В отношении ссыльных, которые обвинялись в том, что они впали в тягчайшее заблуждение сами и сбивают с истинного пути других, султан и его министры издали ясные указы о строжайшем тюремном заключении. Была выражена твердая надежда, что приговор пожизненного тюремного заключения, вынесенный им, приведет к их окончательному истреблению. Фирман султана Абдул-Азиза от 5 рабиус-сани 1285 г. хиджры (26 июля 1868 г.) не только обрекал их на пожизненную высылку, но и предписывал строгий режим тюремного заключения, а также запрещал им общаться как друг с другом, так и с местными жителями. Сам текст фирмана был публично зачитан, вскоре после прибытия заключенных, в главной мечети города, как предостережение для населения. (Шоги Эффенди 2)
"On the morning of the 2nd of Jamadiyu'l-Avval 1285 A.H. (August 21, 1868) they all embarked in an Austrian-Lloyd steamer for Alexandria, touching at Madelli, and stopping for two days at Smyrna, where Jinab-i-Munir, surnamed Ismu'llahu'l-Munib, became gravely ill, and had, to his great distress, to be left behind in a hospital where he soon after died. In Alexandria they transhipped into a steamer of the same company, bound for Haifa, where, after brief stops at Port Said and Jaffa, they landed, setting out, a few hours later, in a sailing vessel, for 'Akka, where they disembarked, in the course of the afternoon of the 12th of Jamadiyu'l-Avval 1285 A.H. (August 31, 1868)." (Shoghi Effendi 3)
Утром 2 джамадийул-авваля 1285 г. хиджры (21 августа 1868 г.) все они сели на пароход компании "Австрийский Ллойд", шедший до Александрии, заходящий по пути в Маделли и на 2 дня останавливающийся в Смирне, где Джинаб-и-Мунир, нареченный Исмуллах-ул-Муниб, серьезно заболел и, к его великому огорчению, должен был остаться в больнице, где он вскоре и скончался. В Александрии они пересели на пароход той же компании, направляющийся в Хайфу, где, после кратких остановок в Порт-Саиде и Яффе, они высадились и, двумя часами позже, пересели на парусник до Акки, где они сошли на берег после полудня 12 джамадийул-авваля 1285 г. хиджры (31 августа 1868 г.)
Arrival in 'Akka"The arrival of Bahá'u'lláh in 'Akka marks the opening of the last phase of His forty-year long ministry, the final stage, and indeed the climax, of the banishment in which the whole of that ministry was spent." (Shoghi Effendi 4)
Прибытие Бахауллы в Акку знаменует начало последнего периода Его сорокалетнего пастырства, последний этап и фактически кульминацию изгнания, в котором это пастырство и было проведено.
The Barracks"During the imprisonment in the barracks, visitors were rigidly excluded. Several of the Bahá'ís of Persia came all the way on foot for the purpose of seeing their beloved leader, but were refused admittance within the city walls. They used to go to a place on the plain outside the third moat, from which they could see the windows of Bahá'u'lláh's quarters. He would show Himself to them at one of the windows and after gazing on Him from afar, they would weep and return to their homes, fired with new zeal for sacrifice and service." (Esselmont 5)
"В течение периода заключения в казармах посетители не допускались. Некоторые персидские бахаи, чтобы увидеть возлюбленного Вождя, совершали весь путь из Персии пешком, но их не пускали внутрь городских стен. Обычно они шли на равнину, за третий ров, откуда они могли видеть окна помещения, где находился Бахаулла. Он показывался у окна, и они, взглянув на Него, плакали и возвращались на родину с новой готовностью на служение и жертвы". (5)
"His arrival at the penal colony of 'Akka, far from proving the end of His afflictions, was but the beginning of a major crisis, characterized by bitter suffering, severe restrictions, and intense turmoil, which, in its gravity, surpassed even the agonies of the Siyah-Chal of Tihran, and to which no other event, in the history of the entire century can compare, except the internal convulsion that rocked the Faith in Adrianople. 'Know thou,' Bahá'u'lláh, wishing to emphasize the criticalness of the first nine years of His banishment to that prison-city, has written, 'that upon Our arrival at this Spot, We chose to designate it as the "Most Great Prison." Though previously subjected in another land (Tihran) to chains and fetters, We yet refused to call it by that name. Say: Ponder thereon, O ye endued with understanding!'" (Shoghi Effendi 6)
Прибытие в тюремную колонию Акка отнюдь не стало концом Его бедствий; напротив, оно ознаменовало начало глубокого кризиса, связанного с жестокими страданиями, суровыми лишениями и отчаянным смятением, кризиса, который по своей серьезности превзошел даже ужасы тегеранской Сийах-Чаль, и с которым не может сравниться никакое другое событие в истории всего этого столетия - за исключением лишь внутреннего потрясения, постигшего Веру в Адрианополе. "Знай,- писал Бахаулла, желая подчеркнуть критический характер первых девяти лет Своего изгнания в этот город-тюрьму,- что по прибытии в сие Место Мы решили назвать его "Величайшей Тюрьмой". Хотя прежде, в другой земле (Тегеране), Мы уже были закованы в цепи и колодки, тем не менее, Мы не стали называть ее сим именем. Скажи: размышляйте о сем, о наделенные пониманием!"
"Having, after a miserable voyage, disembarked at 'Akka, all the exiles, men, women and children, were, under the eyes of a curious and callous population that had assembled at the port to behold the 'God of the Persians,' conducted to the army barracks, where they were locked in, and sentinels detailed to guard them. 'The first night,' Bahá'u'lláh testifies in the Lawh-i-Ra'is, 'all were deprived of either food or drink . . . They even begged for water, and were refused.'" (Shoghi Effendi 7)
Высадившись, после тяжелого путешествия, в Акке, все изгнанники - мужчины, женщины и дети - под взорами любопытной и бездушной толпы, собравшейся посмотреть на "персидского бога", были препровождены в армейские казармы, где их заперли под охраной стражников. "В первую ночь,- свидетельствует Бахаулла в Лаух-и-Раис,- никому не дали ни еды, ни питья... Даже их мольбы о воде остались без ответа".
Sudden Tragedy"To the galling weight of these tribulations was now added the bitter grief of a sudden tragedy-the premature loss of the noble, the pious Mirza Mihdi, the Purest Branch, `Abdu'l-Bahá'í twenty-two year old brother, an amanuensis of Bahá'u'lláh and a companion of His exile from the days when, as a child, he was brought from Tihran to Baghdad to join his Father after His return from Sulaymaniyyih. He was pacing the roof of the barracks in the twilight, one evening, wrapped in his customary devotions, when he fell through the unguarded skylight onto a wooden crate, standing on the floor beneath, which pierced his ribs, and caused, twenty-two hours later, his death, on the 23rd of Rabi'u'l-Avval 1287 A.H. (June 23, 1870). His dying supplication to a grieving Father was that his life might be accepted as a ransom for those who were prevented from attaining the presence of their Beloved." (Shoghi Effendi 8)
Тяжкое бремя этих мучений еще более усугубилось внезапной трагедией - преждевременной смертью благородного и благочестивого Мирзы Михди - "Чистейшей Ветви", 22-летнего брата Абдул-Баха, секретаря Бахауллы и Его спутника в изгнании начиная с тех дней, когда он, еще будучи ребенком, был привезен из Тегерана в Багдад, чтобы присоединиться к своему Отцу после Его возвращения из Сулайманийи. Он прогуливался по крыше казармы в сумерках, погруженный в свои обычные молитвы, и упал сквозь неогороженный световой люк на деревянную клеть, стоявшую этажом ниже, которая пронзила его ребра, отчего он скончался двадцать два часа спустя, 23 рабиул-авваля 1287 г. хиджры (23 июня 1870 г.). Перед смертью он молил своего Отца, чтобы его жизнь могла быть принята в качестве жертвы за тех, кому было отказано в доступе к их Возлюбленному.
(Шоги Эффенди, 8)"At this very moment . . . My son is being washed before My face, after Our having sacrificed him in the Most Great Prison. Thereat have the dwellers of the Abha Tabernacle wept with a great weeping, and such as have suffered imprisonment with this Youth in the path of God, the Lord of the promised Day, lamented. Under such conditions My Pen hath not been prevented from remembering its Lord, the Lord of all nations. It summoneth the people unto God, the Almighty, the All-Bountiful. This is the day whereon he that was created of the light of Bahá has suffered martyrdom, at a time when he lay imprisoned at the hands of his enemies." (Bahá'u'lláh 9)
"В этот самый миг... Моего сына обмывают пред Моим лицом, после того, как Мы пожертвовали им в сей Величайшей Тюрьме. Посему обитатели Скинии Абха возрыдали великим рыданием, и восплакали те, кто был брошен в тюрьму вместе с сим Юношей на пути Бога, Господа обетованного Дня. В сих обстоятельствах Перо Мое не позабыло о поминании своего Господа, Господа всех народов. Оно призывает людей к Богу, Всемогущему, Всещедрому. Сие есть день, когда тот, кто был сотворен светом Баха, погиб мученической смертью, пребывая в тюрьме, куда был он брошен врагами своими.
"Lauded be Thy name, O Lord my God! Thou seest me in this day shut up in my prison, and fallen into the hands of Thine adversaries, and beholdest my son (The Purest Branch) lying on the dust before Thy face. He is Thy servant, O my Lord, whom Thou hast caused to be related to Him Who is the Manifestation of Thyself and the Day-Spring of Thy Cause.
Да восславится имя Твое, о Господи мой, Боже! Ты видишь, как заперт Я ныне в тюрьме Моей, попав в руки противников Твоих, и зришь, как сын Мой (Чистейшая Ветвь) лежит во прахе пред ликом Твоим. Он слуга Твой, о Мой Господи, коего связал Ты родственными узами с Тем, Кто есть Явление Тебя Самого и Рассвет Твоего Дела.
"At his birth he was afflicted through his separation from Thee, according to what had been ordained for him through Thine irrevocable decree. And when he had quaffed the cup of reunion with Thee, he was cast into prison for having believed in Thee and in Thy signs. He continued to serve Thy Beauty until he entered into this Most Great Prison. Thereupon I offered him up, O my God, as a sacrifice in Thy path. Thou well knowest what they who love Thee have endured through this trial that hath caused the kindreds of the earth to wail, and beyond them the Concourse on high to lament.
Когда родился он, обрушилось на него страдание от разлуки с Тобой, согласно тому, что было предписано для него по Твоему непререкаемому повелению. А когда он испил из чаши воссоединения с Тобой, он был брошен в тюрьму за то, что уверовал в Тебя и в знамения Твои. Он продолжал служить Твоей Красоте до тех пор, пока не вошел он в сию Величайшую Тюрьму. Вслед за тем Я предложил его, о мой Боже, в жертву на пути Твоем. Хорошо ведомо Тебе, что пришлось вынести тем, кто любит Тебя, вследствие сего испытания, от коего возрыдали племена земные и восплакали горние Сонмы.
"I beseech Thee, O my Lord, by him and by his exile and his imprisonment, to send down upon such as loved him what will quiet their hearts and bless their works. Potent art Thou to do as Thou willest. No God is there but Thee, the Almighty, the Most Powerful." (Bahá'u'lláh 10)
Я молю Тебя, о мой Господи, им и изгнанием его и тюремным заключением: ниспошли тем, кто любит его, то, что утешит их сердца и благословит их труды. Властен Ты вершить, что пожелаешь. Нет Бога, кроме Тебя, Всемогущего, Наисильнейшего." (Бахаулла, 10)
House of 'AbbudWhat is now known as the House of 'Abbud in 'Akka is in two parts: the eastern part, which was the house of 'Udi Khammar, and the western part, which was the house of 'Abbud himself.
Здание, известное под именем "дом Аббуда" в Акке, состоит из двух частей: восточной, известной как "дом Уди Хаммара", и западной, которая и была, собственно, домом Аббуда.
The eastern section was so insufficient to the needs of Bahá'u'lláh and His family that no less than thirteen persons had to be accommodated in one of its rooms.
Восточная часть дома была настолько мала для нужд Бахауллы и Его семьи, что как минимум тринадцать человек были вынуждены разместиться в одной из её комнат.
Bahá'u'lláh had one room of the eastern section to Himself, and it was there that He revealed His Book of Laws, the Kitáb-i-Aqdas (circa 1873). During the period of His stay in the House of 'Udi Khammar, a group of Bahá'ís, defying Bahá'u'lláh's specific command, murdered three Azali Covenant-breakers who had been sent to 'Akka with the exiles. The animosity and slander against the Bahá'ís after this incident reached such a pitch that their children were stoned on sight, while 'Abbud himself, whose residence was next door to that of Bahá'u'lláh, was so influenced by what he heard against his now suspected Neighbour, that he reinforced the partition that separated the two dwellings.
В восточной части дома Бахаулле принадлежала одна комната, где и была явлена Его Книга Законов - Китаб-и-Агдас (около 1873 г.) Во время пребывания Бахауллы в доме Уди Хаммара группа бахаи, игнорируя ясный запрет Бахауллы, убила трех азали - нарушителей Завета, высланных в Акку вместе со ссыльными. Враждебность и клевета в адрес ссыльных после этого инцидента усилились настолько, что в их детей бросали камни при встрече, в то время как сам Аббуд, чей дом стоял по соседству с домом Бахауллы, был так впечатлен тем, что слышал против обвиняемого теперь Соседа, что укрепил стену, отделявшую его дом от жилища Бахауллы.
At a later date, when the animosity of 'Abbud towards the Bahá'ís had been overcome, he learned that the wedding of `Abdu'l-Bahá was being delayed because of lack of accommodation. He therefore provided a room, situated between the two sections of the house, for the marriage of `Abdu'l-Bahá and Munírih Khánum. Subsequently, 'Abbud turned over the western part of the house to the Bahá'ís. Bahá'u'lláh then gave His room in the eastern part to `Abdu'l-Bahá, and occupied one of the rooms of the western section, which pilgrims now visit.
Позже, когда враждебность Аббуда к бахаи прошла, он узнал, что свадьба Абдул-Баха откладывается из-за отсутствия жилья. Поэтому он предоставил для свадьбы Абдул-Баха и Мунири Ханум комнату, расположенную между двумя секциями этого дома. Впоследствии Аббуд отдал всю западную часть дома бахаи. Бахаулла затем передал Свою комнату, находящуюся в восточной части, Абдул-Баха и занял одну из комнат западной части дома, которую в настоящее время посещают паломники.
Bahá'u'lláh stayed in both parts of this house and in nearby houses for approximately seven years. During the latter years of His life, He also occasionally visited this house.
Бахаулла прожил в этом доме, в одной либо в другой его частях, а также в окрестных домах, примерно семь лет. В последние годы своей жизни Он также изредка посещал этот дом.
After the Ascension of Bahá'u'lláh, `Abdu'l-Bahá continued to stay in that house, and it was while He was there that the rebellion of the Arch-Breaker of His Father's Covenant began.
После Вознесения Бахауллы Абдул-Баха продолжал жить в этом доме, и именно в то время, когда Он жил здесь, начался бунт Главного Нарушителя Завета его Отца.
The Guardian refers to this house as "SCENE PROLONGED AFFLICTIONS SUSTAINED FOUNDER FAITH AS WELL AS SUPREME CRISIS SUFFERED BY `Abdu'l-Bahá AT HANDS COVENANT-BREAKERS." (Shoghi Effendi 11)
Хранитель упоминает этот дом как "МЕСТО, СТАВШЕЕ СВИДЕТЕЛЕМ ДОЛГИХ МУЧЕНИЙ ОСНОВАТЕЛЯ ВЕРЫ А ТАКЖЕ ВЕЛИЧАЙШЕГО КРИЗИСА, ВО ВРЕМЯ КОТОРОГО АБДУЛ-БАХА СТРАДАЛ ОТ РУК НАРУШИТЕЛЕЙ ЗАВЕТА".
Kitáb-i-Aqdas"Revealed soon after Bahá'u'lláh had been transferred to the house of
'Udi Khammar (circa 1873), at a time when He was still encompassed by the tribulations that had afflicted Him, through the acts committed by His enemies and the professed adherents of His Faith, this Book, this treasury enshrining the priceless gems of His Revelation, stands out, by virtue of the principles it inculcates, the administrative institutions it ordains and the function with which it invests the appointed Successor of its Author, unique and incomparable among the world's sacred Scriptures." (Shoghi Effendi 12)
"Открытая вскоре после того как Бахаулла был переведен в дом Уди Хаммара (около 1873 года), в пору, когда Он все еще терпел невзгоды, причиной которых стали действия как Его недругов, так и тех, кто выдавал себя за приверженцев Его Веры, Книга эта - сокровищница, хранящая в себе бесценные самоцветы Его Откровения,- выделяется благодаря провозглашенным в ней принципам, учрежденным в ней административным институтам и тем полномочиям, которыми в ней наделен законный Преемник ее Творца, как единственная и не имеющая себе равных среди Священных Писаний мира."1
Khan-i-'AvamidAt the time of the transfer of Bahá'u'lláh, His family and His companions from the barracks to make room for the Turkish troops, most of His companions were consigned to a caravansarai, named the Khan-i-'Avamid (Inn of the Pillars). The Bahá'ís lived mostly in the western and southern wings of the caravansarai on the top floor. One of the rooms was occupied by the Master, where He entertained guests and pilgrims and also prepared them for attaining the presence of Bahá'u'lláh.
После переезда Бахауллы, Его семьи и спутников из казарм, которые освобождались для турецких войск, бoльшая часть сопровождавших Его друзей была размещена в караван-сарае, носившем имя Хан-и-Авамид ("Гостиница со столбами"). Бахаи жили, в основном, в западном и южном крыльях караван-сарая на верхнем этаже. Одну комнату занимал Учитель. В этой комнате Он принимал гостей и паломников, и здесь же готовил их к встрече с Бахауллой.
Ridvan Garden"Shaykh 'Aliy-i-Miri, the Mufti of 'Akka, had even, at the suggestion of
`Abdu'l-Bahá, to plead insistently that He [Bahá'u'lláh] might permit the termination of His nine-year confinement within the walls of the prison-city, before He would consent to leave its gates. The garden of Na'mayn, a small island, situated in the middle of a river to the east of the city, honoured with the appellation of Rid.van, and designated by Him the 'New Jerusalem' and 'Our Verdant Isle,' had, together with the residence of 'Abdu'llah Pasha-rented and prepared for Him by `Abdu'l-Bahá, and situated a few miles north of 'Akka-become by now the favourite retreats of One Who, for almost a decade, had not set foot beyond the city walls, and Whose sole exercise had been to pace, in monotonous repetition, the floor of His bed-chamber." (Shoghi Effendi 13)
Шейху Алий-и-Мири, муфтию Акки, пришлось даже, по предложению Абдул-Баха, настойчиво умолять Его [Бахауллу], чтобы Он позволил прервать Свое девятилетнее заключение в стенах города-тюрьмы; наконец, Он согласился покинуть его стены. Любимыми местами отдыха Того, Кто на протяжении почти десятилетия не выходил за ворота города и Чьими единственными прогулками было монотонное хождение из угла в угол Своей спальни, стали теперь сад Намайн - маленький остров, расположенный посреди реки к востоку от города, удостоенный имени "Ризван" и названный Им "Новым Иерусалимом" и "Нашим цветущим островом", а также дом Абдуллы Паша, расположенный несколькими милями севернее Акки, который арендовал и подготовил для Него Абдул-Баха.
"He is God, Glorified be He, Grandeur and Might are His!
"Он есть Бог, да будет Он славен, с Ним - Величие и Мощь!
"On the morning of the blessed Friday we proceeded from the Mansion and entered the Garden. Every tree uttered a word, and every leaf sang a melody. The trees proclaimed: 'Behold the evidences of God's Mercy' and the twin streams recited in the eloquent tongue the sacred verse 'From us all things were made alive.' Glorified be God! Mysteries were voiced by them, which provoked wonderment. Methought: in which school were they educated, and from whose presence had they acquired their learning? Yea! This Wronged One knoweth and He saith: 'From God, the All-Encompassing, the Self-Subsistent.'
Утром благословенной пятницы мы вышли из Особняка и отправились в Сад. Каждое дерево изрекало свое слово, и всякий лист пел свою песнь. Деревья возглашали: "Узрите знаки Божьей Милости", и два потока читали красноречивыми устами священный стих: "От нас все сущее обрело жизнь". Славен будь Бог! Они рассказывали о тайнах, кои вызывают изумление. Подумалось Мне: "В какой школе обучались они, и от чьих наставлений обрели они сие знание?" Внемлите! Гонимый сей ведает о том, и говорит: "От Бога, Всеохватного, Самосущного!"
"Upon Our being seated, Rad.iyih, upon her be My glory, attained Our presence on thy behalf, laid the table of God's bounty and in thy name extended hospitality to all present. In truth, all that which stimulateth the appetite and pleaseth the eye was offered, and indeed that which delighteth the ear could also be heard as the leaves were stirred by the Will of God, and from this movement a refreshing voice was raised, as if uttering a blissful call inviting the absent to this Feast. God's power and the perfection of His handiwork could enjoyably be seen in the blossoms, the fruits, the trees, the leaves and the streams. Praised be God who hath thus confirmed thee and her.
Когда Мы сели, Разийи, на ней да пребудет Моя слава, вошла к Нам, посланная тобой, накрыла стол Божьих даров и во имя твое оказала гостеприимство всем присутствующим. Воистину, было предложено все, что возбуждает аппетит и радует глаз, и от листвы, колышущейся по Воле Бога, слышалось то, что приятно слуху, и от сего движения поднялся живительный глас, как будто бы возвещающий радостный призыв, приглашающий всех отсутствующих на сей Праздник. Могущество Бога и совершенство творения Его можно было с радостью заметить в бутонах, плодах и деревьях, в листве и потоках. Славен будь Бог, сим укрепивший тебя и ее.
"In brief, all in the Garden were recipients of the choicest bounties and in the end expressed their thanksgiving unto their Lord. O that all God's beloved would have been present on this day!
Говоря кратко, все собравшиеся в Саду обрели изысканные благословения и в завершение вознесли свои хвалы Господу своему. О, если бы все возлюбленные Божии могли присутствовать в сей день!
"We beseech God, exalted be He, to cause to descend upon thee at every moment, a blessing and a mercy and a measure of divine grace from His presence. He is the Forgiving, the All-Glorious.
Мы молим Бога, да будет Он возвышен, дабы по воле Его всегда снисходили на тебя блаженство и милость, и доля Божественной благодати из Его присутствия. Он - Прощающий, Всеславный.
"We send greetings to His loved ones, and supplicate for each one of them that which is worthy of mention and is acceptable in His presence. Peace be upon thee, and upon God's sincere servants. Praise be to Him, the Lord of all mankind." (Bahá'u'lláh 14)
Мы шлем приветствия возлюбленным Его и молимся за каждого из них о том, что будет достойно поминания и принято в присутствии Его. Да пребудет мир с тобой и с искренними слугами Божиими. Хвала Ему, Господу всего человечества. (Бахаулла, 14)
Mansion of Mazra'ih"Bahá'u'lláh loved the beauty and verdure of the country. One day He passed the remark: 'I have not gazed on verdure for nine years. The country is the world of the soul, the city is the world of bodies.' When I heard indirectly of this saying I realized that He was longing for the country, and I was sure that whatever I could do towards the carrying out of His wish would be successful. There was in 'Akka at that time a man called Muhammad Pasha Safwat, who was very much opposed to us. He had a palace called Mazra'ih, about four miles north of the city, a lovely place, surrounded by gardens and with a stream of running water. . . . I got the house at a very low rent, about five pounds per annum, paid him for five years and made a contract. I sent labourers to repair the place and put the garden in order and had a bath built. I also had a carriage prepared for the use of the Blessed Beauty. . . ." (`Abdu'l-Bahá 15)
Бахаулла любил красоту и зелень сельской местности. Однажды Он посетовал: "Я не видел зелени уже девять лет. Сельская местность - мир души, город - мир тел". Когда я прослышал об этих Его словах, я понял, что Он тосковал по сельской местности, и я не сомневался, что любые мои попытки к осуществлению Его желания увенчаются успехом. В то время в Акке жил человек по имени Мухаммад Пашa Сафуат, который был весьма враждебно к нам настроен. У него был дворец, называвшийся Мазраи, в четырех милях к северу от города - очень красивое место, окруженное садами, где протекал ручей. Я арендовал имение по очень низкой цене, около пяти фунтов в год, заплатил за пять лет вперед и заключил контракт. Я нанял работников сделать ремонт, привести в порядок сад и выстроить баню. Я также приготовил экипаж для Благословенной Красоты...". (Абдул-Баха, 15)
ANNOUNCE FRIENDS DELIVERY AFTER MORE THAN FIFTY YEARS KEYS QA?R MAZRA'IH BY ISRAEL AUTHORITIES. HISTORIC DWELLING PLACE OF Bahá'u'lláh AFTER LEAVING PRISON CITY OF 'AKKA NOW BEING FURNISHED IN ANTICIPATION OPENING DOOR PILGRIMAGE.
--ShoghiОБЪЯВИТЕ ДРУЗЬЯМ ПЕРЕДАЧЕ ПОСЛЕ БОЛЕЕ ЧЕМ ПЯТИДЕСЯТИ ЛЕТ КЛЮЧЕЙ КАСР МАЗРАИ ВЛАСТЯМИ ИЗРАИЛЯ. ИСТОРИЧЕСКОЕ МЕСТО ПРОЖИВАНИЯ БАХАУЛЛЫ СЕЙЧАС ОБСТАВЛЯЕТСЯ ПЕРЕД ОТКРЫТИЕМ ПАЛОМНИЧЕСТВА.
— Шоги"In March 1973 the Universal House of Justice cabled further good news: 'OCCASION NAW-RUZ 130 JOYOUSLY ANNOUNCE Bahá'í WORLD ACQUISITION BY PURCHASE MANSION MAZRA'IH.'(17a) It was acquired from a descendant of 'Abdu'llah Pasha, thereby adding immeasurably to the Bahá'í endowments in the Holy Land. And in September 1980 land at the north-eastern corner of the Mansion was purchased to provide additional garden space, as recorded in the cablegram:
В марте 1973 г. Всемирный Дом Справедливости сообщил по телеграфу дальнейшие радостные новости: "В НАВРУЗ 130 ГОДА СООБЩИТЕ МИРУ БАХАИ РАДОСТНУЮ ВЕСТЬ ПОКУПКЕ ОСОБНЯКА МАЗРАИ". Он был выкуплен у потомка Абдуллы Пашa и значительно увеличил владения бахаи в Святой Земле. А в сентябре 1980 г. была приобретена земля на северном углу Особняка, чтобы разбить дополнительные сады, как сообщалось в телеграмме:
'ALSO PURCHASED NEARLY 50,000 SQUARE METRES AGRICULTURAL LAND ADJACENT TO AND NORTH OF MAZRA'IH PROPERTY AS PROTECTION TO MANSION IN RAPIDLY DEVELOPING AREA.'"(17b)
ПРИОБРЕЛИ ТАКЖЕ ОКОЛО 50 000 КВАДРАТНЫХ МЕТРОВ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ЗЕМЛИ ПРИЛЕГАЮЩЕЙ К МАЗРАИ С СЕВЕРА КАК ЗАЩИТУ ОСОБНЯКА В БЫСТРО РАЗВИВАЮЩЕЙСЯ МЕСТНОСТИ.
Mansion of Bahji"Greetings and salutations rest upon this mansion which increaseth in splendour through the passage of time. Manifold wonders and marvels are found therein, and pens are baffled in attempting to describe them." (The dedicatory statement of 'Udi Khammar placed over the lintel upon completion of the mansion in 1870)
"Приветствие и хвала сему Особняку, великолепие коего возрастает день ото дня. Многие чудеса и дивные тайны сокрыты здесь, и перья бессильны описать их".
(Посвящение, написанное Уди Хаммаром над дверью после завершения строительства особняка в 1870 г.)
This large and imposing building, which covers an area of over 740 square metres, was built about 1870 (over an old one-story structure built many years previously) as a summer palace for 'Udi Khammar, a prosperous merchant of 'Akka and the original owner of the eastern half of what is now known as the House of 'Abbud. The owners fled during an epidemic, and in 1879 the Mansion was rented and later purchased as a residence for Bahá'u'lláh.
Это большое и величественное здание, занимающее 740 кв. метров, было построено примерно в 1870 г. (на основе старого одноэтажного здания, построенного задолго до этого) как летняя резиденция Уди Хаммара, процветающего купца из Акки и первоначального владельца восточной части здания, сейчас известного как "Дом Аббуда". Владельцы бежали во время эпидемии, и в 1879 г. Особняк был арендован, а впоследствии куплен как жилье для Бахауллы.
It was situated on a piece of elevated land crossed by the aqueduct which brought water from the springs at Kabri to 'Akka. 'Abdu'llah Pasha, the governor of 'Akka, had a mansion immediately to the south, now known as the Baydun mansion. The whole area was known as "Al-Bahja", or "Place of Delight".
Дом расположен на возвышенном месте, через которое проходит акведук, доставлявший воду из источников Кабри в Акку. Абдулла Паша, губернатор Акки, имел к югу отсюда особняк, сейчас известный как "особняк Байзун". Вся эта местность известна как "Аль-Бахджа", или "Место наслаждения".
Several rooms on the upper floor are of particular interest to Bahá'ís. The southeastern room was occupied by Bahá'u'lláh. In it He received visitors, including the distinguished orientalist Professor Edward Granville Browne, whose account of the meeting is familiar to many Bahá'ís. The south-western room was used by Shoghi Effendi during the times he stayed and worked at Bahji. The two small rooms at the centre of the north end of the Mansion are interesting. The one on the left contained for many years the library of the noted Bahá'í scholar Mirza Abu'l-Fadl, until it was transferred to the International Bahá'í Library for preservation under more favourable conditions. The one on the right contains the original gravestones of the Purest Branch and of the Mother of `Abdu'l-Bahá, as well as her original coffin, placed there by the Guardian when he transferred their remains from 'Akka to new graves at the base of the Arc on Mount Carmel in Haifa. Decorating the interior of the Mansion are numerous photographs, paintings, newspaper clippings, and other materials placed there by the Guardian.
Ряд комнат на верхнем этаже представляет особый интерес для бахаи. Бахаулла занимал юго-восточную комнату. Здесь он принимал гостей, в том числе выдающегося востоковеда Эдварда Гренвиля Брауна, чей рассказ об этой встрече хорошо известен многим бахаи. Юго-западная комната использовалась Шоги Эффенди, когда он останавливался и работал в Бахджи. Две небольшие комнаты в центре северной оконечности Особняка также представляют интерес. В комнате слева на протяжении многих лет располагалась библиотека известного ученого-бахаи мирзы Абуль-Фазла; затем она была перенесена в здание Международной библиотеки бахаи, для хранения в более благоприятных условиях. В комнате справа помещены первоначальные надгробные плиты Чистейшей Ветви и Матери Абдул-Баха, а также первоначальный гроб. Они были перенесены сюда Хранителем, когда он перемещал их останки из Акки в новые могилы у основания Дуги на горе Кармель в Хайфе. Интерьер Особняка украшает множество фотографий, картин, газетных вырезок и других материалов, помещенных здесь Хранителем.
The Turkish primitive paintings above the windows on the outside of the building are of no particular significance, but are considered to be fine examples of such work of the period.
Примитивная турецкая роспись над окнами снаружи здания не представляет особой ценности, однако считается хорошим образцом подобных работ своего периода.
Of the walls surrounding the Mansion, the one to the south is completely original and includes, at its eastern end, a small room which is the tomb of
'Udi Khammar and the step which Bahá'u'lláh used to mount His steed. The western wall is original as far as the gate.
Что касается стен вокруг Особняка, то южная стена целиком сохранилась в своем изначальном виде; на ее восточном конце находятся могила Уди Хаммара и ступенька, которую Бахаулла использовал, чтобы взбираться на лошадь. Западная стена сохранилась в исходном виде на участке до ворот.
BahjiTHE HARAM-I-AQDAS - In 1952, after owners of the land neighbouring the Mansion of Bahji fled the Holy Land and their properties were expropriated by the Israeli government, Shoghi Effendi exchanged parcels of land near the present village of Ein Gev, on the eastern shore of the Sea of Galilee, for a large tract of land and some buildings surrounding the Mansion and the Shrine. He immediately laid out a large garden, in the shape of a quarter-circle, to the north and west of the Mansion, focusing on the Shrine of Bahá'u'lláh. He called it the "Haram-i-Aqdas" (The Most Sacred Precincts).
Харам-и-Акдас. В 1952 г., когда владельцы земли, граничащей с Особняком Бахджи, бежали из Святой Земли и их собственность была национализирована израильским правительством, Шоги Эффенди обменял участки земли близ нынешней деревни Эин Гев, на восточном берегу Галилейского мора, на большой участок земли и некоторые здания, окружающие Особняк и Усыпальницу. Он немедленно заложил большой сад в форме четверти круга к северу и западу от Особняка, с Усыпальницей Бахауллы в фокусе этого сектора. Он назвал его "Харам-и-Акдас" (Наисвятые Пределы), указал, что это "внешнее святилище" Усыпальницы, проложил здесь девять дорожек и воздвиг пять ворот, руководил посадками и разместил в садах украшения, которые приобрел специально для этих целей.
THE PILGRIM HOUSE AND THE ROOM OF THE MASTER - Denied access to the Mansion, `Abdu'l-Bahá rented this building in 1892 from Nasif Hawwa, one of the heirs and a relative of 'Udi Khammar. Shoghi Effendi obtained title to the property in 1952 in the same transaction which included the lands surrounding the Mansion and Shrine.
Дом паломника и комната Учителя. Поскольку Абдул-Баха было отказано в доступе в Особняк, Он арендовал это здание в 1892 году у Насифа Хаввы, одного из наследников и родственников Уди Хаммара. В 1952 году Шоги Эффенди получил во владение эту собственность во время приобретения земель, окружающих Особняк и Усыпальницу.
THE MASTER'S TEA HOUSE - This small building, at the southern end of the gardens and just outside the wall of the Bayd.un estate, had been used by
`Abdu'l-Bahá to receive the friends-including the first Western pilgrims to visit the Holy Land in 1898. Shoghi Effendi obtained a long-term lease on the property in 1956, and the Universal House of Justice eventually purchased it.
"Чайный домик" Учителя. Это маленькое здание, расположенное на южной оконечности садов и непосредственно за стеной поместья Байзун, использовалось Абдул-Баха для приема друзей, в том числе и первых западных паломников, посетивших Святую Землю в 1898 году. В 1956 году Шоги Эффенди получил долговременный лизинг на имущество, а Всемирный Дом Справедливости в итоге выкупил его.
THE GUARDIAN'S WORKROOM - The small building outside the quadrant of the Haram-i-Aqdas had been a utility building for Nasif Hawwa's olive groves. The Guardian rebuilt it, fitted the roof as a place from which he could observe the development of the gardens, furnished it with tables for his drawings and sketches and decorated its walls with maps.
Кабинет Хранителя. Небольшое здание снаружи Харам-и-Акдас служило подсобным помещением для оливковой плантации Насифа Хаввы. Хранитель перестроил дом, крышу приспособил в качестве площадки, с которой он мог наблюдать за развитием садов, поставил столы для рисунков и эскизов, а на стены повесил карты.
THE COLLINS GATE - This beautiful wrought-iron gate was purchased in London by Shoghi Effendi with funds which had been given to him by Hand of the Cause of God Amelia Collins. It guards the main approach to the Shrine and the Haram-i-Aqdas, and the Guardian named it after Mrs. Collins.
Ворота Коллинз. Эти красивые кованные железные ворота, ведущие к главному входу Усыпальницы и Харам-и-Акдас, были куплены в Лондоне. Они названы в честь Десницы Дела Божьего Амелии Коллинз, которая предоставила деньги на их покупку.
TERRACES - When Shoghi Effendi obtained title to the large portion of the land and buildings surrounding the Shrine and the Mansion in 1952, he demolished many of the derelict structures and, in 1954 and 1955, used the material to construct the two lower tiers of the imposing terraces that adjoin the Haram-i-Aqdas on the east. The last Covenant-breakers were ejected on 6 September 1957 and in December, after the Guardian's passing, the Hands of the Cause demolished the last building-a large structure that spanned the northern end of the Mansion-and completed the terraces and landscaped them according to the Guardian's design.
Террасы. Когда в 1952 году Шоги Эффенди приобрел права на значительную часть земли и зданий вокруг Усыпальницы и Особняка, он снес многие из пришедших в упадок строений и в 1954 и 1955 годах использовал этот материал для постройки двух самых нижних ярусов величественных террас, примыкающих к Харам-и-Акдас с востока. Шестого сентября 1957 года были выселены последние нарушители Завета, а в декабре, после кончины Хранителя, Десницы Дела Божьего снесли последнее здание - большое сооружение, закрывавшее весь северный конец Особняка, завершили террасы и озеленили их согласно замыслу Хранителя.
THE EASTERN GARDENS - After arranging for the closing of a roadway that passed the Mansion on the east, the Universal House of Justice graded, developed, and fenced the property and laid out the northeastern garden in time for the Palermo Conference in 1968. The southeastern garden was planted in 1971.
Восточные сады. Договорившись о закрытии дороги, пересекавшей прилегающие к Особняку земли на востоке, Всемирный Дом Справедливости разметил, облагородил и огородил территорию и заложил северо-восточные сады, приурочив это мероприятие к Конференции в Палермо в 1968 г. Юго-восточные сады были заложены в 1971 г.
THE NORTHERN GARDENS - Development of these gardens, spanning the walkway north of the Collins Gate, was begun in 1966 and is still under way.
Северные сады. Развитие этих садов, охватывающих аллею к северу от ворот Коллинз, началось в 1976 г. и продолжается до сих пор.
THE SOUTH-WESTERN GARDENS - Portions of these gardens were planted in 1972 in the large olive grove that covers the area. Enough land to complete this final quadrant was obtained in September 1980.
Юго-западные сады. Отдельные части этих садов появились в 1972 г. в большой оливковой роще, которая занимает всю эту территорию. Необходимая для завершения дизайна земля была приобретена в сентябре 1980 г.
THE OLD PINE GROVE - The large tree that remains just north of the western parking lot is all that remains of a large grove of native pines which provided a setting for picnics in the time of Bahá'u'lláh and `Abdu'l-Bahá.
Старая сосновая роща. Два больших дерева, по-прежнему стоящие непосредственно к северу от западной автостоянки - все, что осталось от большой реликтовой сосновой рощи, в которой проводились пикники во времена Бахауллы и Абдул-Баха. Ее можно видеть на многих старых фотографиях Бахджи.
Edward Granville Browne's VisitThe distinguished orientalist Professor Edward G. Browne of the University of Cambridge visited Bahá'u'lláh at Bahji in the year 1890, and recorded his impressions as follows:
Выдающийся востоковед, ныне покойный профессор Эдвард г. Браун из Кембриджского университета, посетил Бахауллу в Бахджи в 1890 г.; он так описал свои впечатления:
". . . my conductor paused for a moment while I removed my shoes. Then, with a quick movement of the hand, he withdrew, and, as I passed, replaced the curtain; and I found myself in a large apartment, along the upper end of which ran a low divan, while on the side opposite to the door were placed two or three chairs. Though I dimly suspected whither I was going and whom I was to behold (for no distinct intimation had been given to me), a second or two elapsed ere, with a throb of wonder and awe, I became definitely conscious that the room was not untenanted. In the corner where the divan met the wall sat a wondrous and venerable figure, crowned with a felt head-dress of the kind called taj by dervishes (but of unusual height and make), round the base of which was wound a small white turban. The face of him on whom I gazed I can never forget, though I cannot describe it. Those piercing eyes seemed to read one's very soul; power and authority sat on that ample brow; while the deep lines on the forehead and face implied an age which the jet-black hair and beard flowing down in indistinguishable luxuriance almost to the waist seemed to belie. No need to ask in whose presence I stood, as I bowed myself before one who is the object of a devotion and love which kings might envy and emperors sigh for in vain!
...Перед занавесью, висевшей на стене этой большой прихожей, мой провожатый остановился, пока я снимал обувь. Затем быстрым движением руки он приподнял занавесь и, как только я прошел, опустил ее. Я очутился в огромном помещении, вдоль внешней стороны которого тянулся низкий диван, тогда как на противоположной входу стороне стояли два или три стула. Хотя я смутно подозревал, куда я иду и кого увижу (мне не было сделано определенного указания на этот счет), секунда или две прошло, прежде чем я с волнением и смущением заметил, что комната не была пуста. В углу, где диван соприкасался со стеной, сидела необыкновенная и внушавшая почтение особа, в войлочном головном уборе, вроде называемых дервишами "тадж" (но непривычной высоты и формы), кругом основания которого был повязан небольшой белый тюрбан. Лицо, на которое я взирал, я не могу изгладить из своей памяти, но и не могу описать. Эти проницательные глаза, казалось, проникали в глубину души; власть и авторитетность отражались на широком челе; глубокие борозды на лбу и лице показывали возраст, противоречивший черным, как смоль, волосам и бороде, которая с невыразимой роскошностью спускалась почти до пояса. Не надо было и спрашивать, в чьем присутствии я находился, когда я преклонялся пред тем, кто служит предметом такого обожания и любви, которой могут позавидовать короли и о которой воздыхают понапрасну императоры!
"A mild dignified voice bade me be seated, and then continued: 'Praise be to God that thou hast attained! . . . Thou hast come to see a prisoner and an exile. . . . We desire but the good of the world and the happiness of the nations; yet they deem us a stirrer up of strife and sedition worthy of bondage and banishment. . . . That all nations should become one in faith and all men as brothers; that the bonds of affection and unity between the sons of men should be strengthened; that diversity of religion should cease, and differences of race be annulled-what harm is there in this? . . . Yet so it shall be; these fruitless strifes, these ruinous wars shall pass away, and the "Most Great Peace" shall come. . . . Do not you in Europe need this also? Is not this that which Christ foretold?. . . Yet do we see your kings and rulers lavishing their treasures more freely on means for the destruction of the human race than on that which would conduce to the happiness of mankind. . . . These strifes and this bloodshed and discord must cease, and all men be as one kindred and one family. . . . Let not a man glory in this, that he loves his country; let him rather glory in this, that he loves his kind. . . .'
Мягкий, с достоинством голос просил меня присесть, и затем сказал: "Хвала Богу, что ты достигнул!... Ты пришел повидать пленника и изгнанника... Мы желаем только добра миру и счастья народам; а они нас считают зачинщиками раздора и мятежа, заслуживающими рабства и изгнания... Чтобы все народы пришли к единой вере и все люди стали словно братья; чтобы узы любви и единства между сынами человеческими скрепились; чтобы рознь религиозная перестала существовать, и уничтожено было различие национальностей,- какое же в этом зло?... И все же этому суждено осуществиться: эти бесплодные раздоры и разрушительные войны исчезнут, и наступит "Величайший Мир". Разве в этом не нуждаетесь и вы в Европе? Не то ли это, что Христос предсказал?... А между тем мы видим ваших царей и правителей расточающими свои сокровища более щедро на средства истребления рода человеческого, чем на то, что повело бы к счастью человечества... Эти распри, кровопролития и раздоры должны кончиться, и все люди составят как бы одну семью, одну родню... Да не возгордится человек тем, что любит свою родину, а пусть гордится тем, что любит род человеческий...".
"Such, so far as I can recall them, were the words which, besides many others, I heard from Beha. Let those who read them consider well with themselves whether such doctrines merit death and bonds, and whether the world is more likely to gain or lose by their diffusion." (18)
Таковы, насколько я помню, были, среди многих прочих, слова, которые я слышал от Беха. Пусть читающие сами рассудят, заслуживает ли такое учение смерти или ссылки, и выиграет ли мир или потеряет от его распространения.2
Shrine of Bahá'u'lláh"The Qiblih is indeed He Whom God will make manifest; whenever He moveth, it moveth, until He shall come to rest." (Bahá'u'lláh 19)
"Истинно, Кибла есть Тот, Кого явит Бог; когда перемещается Он, перемещается и она; и будет так, доколе Он не упокоится."3
"We have enjoined obligatory prayer upon you . . . When ye desire to perform this prayer, turn ye towards the Court of My Most Holy Presence, this Hallowed Spot that God hath made the Centre round which circle the Concourse on High, and which He hath decreed to be the Point of Adoration for the denizens of the Cities of Eternity, and the Source of Command unto all that are in heaven and on earth; and when the Sun of Truth and Utterance shall set, turn your faces towards the Spot that We have ordained for you. He, verily, is the Almighty and the Omniscient." (Bahá'u'lláh 20)
"Мы предписали вам Обязательную молитву... Желая сотворить сию молитву, обратитесь ко Двору Моего Наисвятого Присутствия, к сему Освященному Месту, кое Бог устроил Средоточием Вышних Сонмов и коему Он повелел стать Местом Поклонения для обитателей Градов Вечности и Источником Велений для всех сущих на небесах и на земле; а когда Солнце Истины и Речения зайдет, обратитесь к Месту, что Мы предназначили для вас. Воистину, Он есть Вседержитель, Всеведущий."4
The room in which Bahá'u'lláh was laid to rest shortly after sunset on the day of His Ascension, 29 May 1892, had been the northernmost room in the home of His son-in-law, Siyyid 'Ali Afnan. Shoghi Effendi, as Head of the Faith, was awarded permanent custody of the Shrine in the early 1920s after a crisis precipitated by the Covenant-breakers who occupied the Mansion and the buildings adjacent to it. He improved the entrance of the Shrine and added the portico in 1940, and erected the carved oak door in 1957.
Комната, в которой Бахаулла был похоронен вскоре после заката солнца в день Своего Вознесения 29 мая 1892 г.- это самая северная комната в доме Его зятя, сийида Али Афнана. В начале 1920-х гг. Шоги Эффенди, как Глава Веры, получил Усыпальницу под постоянную опеку после кризиса, спровоцированного нарушителями Завета, занимавшими Особняк и прилегающие к нему здания. Он перестроил вход в Усыпальницу и в 1940 г. добавил портик, а в 1957-м установил резную дубовую дверь.
"Public access to the heart of the Qiblih of the Bahá'í World is now made possible through traversing the sacred precincts leading successively to the Holy Court, the outer and inner sanctuaries, the Blessed Threshold and the Holy of Holies." (Shoghi Effendi 21)
"Доступ в сердце Киблы мира бахаи теперь возможен через святое преддверие, ведущее последовательно к Святому Двору, внешнему и внутреннему святилищам, Благословенному Порогу и Святая Святых." (Шоги Эффенди, 21)
"The 'sacred precincts' referred to in this message are the properties of the Faith in Bahji, including the Mansion of Bahá'u'lláh to the east of the Shrine of Bahá'u'lláh and the gardens and landscaping surrounding the Shrine.
"Святое преддверие", упомянутое в этом послании,- это земли в Бахджи, принадлежащие Вере, в том числе особняк Бахауллы к востоку от Его Усыпальницы и ландшафтные сады, окружающие Усыпальницу.
"The 'Holy Court' is the Haram-i-Aqdas, which consists of the landscaping and formal gardens providing a befitting approach to the Shrine as well as to the Mansion. This is sometimes referred to in the writings of the Guardian as the outer sanctuary of the Shrine. . . .
"Святой Двор" - это Харам-и-Акдас, состоящий из ландшафтных и планомерно разбитых садов, обеспечивающих достойное окружение Усыпальницы и Особняка. Эта часть упоминается в писаниях Хранителя как внешнее святилище Усыпальницы.
"The 'outer sanctuary' more specifically also refers to the small court with a small gate, a portico and a few steps leading to the entrance door of the inner sanctuary of the Shrine. . . .
"Внешнее святилище" более конкретно означает небольшой дворик с калиткой, портик и несколько ступеней, ведущих к входной двери внутреннего святилища Усыпальницы...
"The 'inner sanctuary' is the roofed area consisting of a beautiful central garden, the surrounding paths of which are covered with rugs, and where the privileged pilgrims and visitors stand in prayer and view the 'Blessed Threshold' and 'the Holy of Holies,' where lies interred, in the words of the Guardian, 'the holiest dust the earth ever received into its bosom.'" (22)
"Внутреннее святилище" - это помещение под крышей, где располагается прекрасный центральный сад, окружающие его дорожки, покрытые коврами, где удостоившиеся этой чести паломники и посетители стоят в молитве и созерцают "Благословенный Порог" и "Святая Святых", где покоится, если использовать слова Хранителя, "самый святой прах, который земля когда-либо принимала в свое лоно". (22)
House of 'Abdu'llah PashaThis building derives its name from the governor of 'Akka who had occupied it in the early decades of the nineteenth century. It was the residence of `Abdu'l-Bahá for some thirteen years until he moved to Haifa, and it was here that He received the first pilgrims from the West on 10 December 1898. In the pilgrims' dining room in the House of 'Abdu'llah Pasha, `Abdu'l-Bahá gave the explanations which were compiled by Laura Dreyfus Barney during her pilgrimage from 1904 to 1906, and were later published as Some Answered Questions. The eastern end of the upper floor was the part of the house occupied by the members of the Holy Family. Off the large central hall of this wing is the room of Bahiyyih Khanum, the Greatest Holy Leaf, where the remains of The Báb were kept secretly for many years prior to being transferred to Mount Carmel.
Этот дом назван по имени губернатора Акки, который жил в нем в первые десятилетия XIX века. Он был резиденцией Абдул-Баха на протяжении почти 13 лет, пока Он не переехал в Хайфу, и именно здесь Он принимал первых паломников с Запада 10 декабря 1898 г. В обеденной зале паломников Дома Абдуллы Паша Абдул-Баха давал разъяснения, которые были собраны Лаурой Дрейфус-Барни во время ее паломничества, длившегося с 1904 по 1906 г., а затем опубликованы в виде книги под названием "Ответы на некоторые вопросы". Восточная часть верхнего этажа являлась частью дома, где жили члены Святого Семейства. За большим главным залом этого крыла располагается комната Бахийи Ханум, Величайшего Святого Листа, где бережно в течение многих лет хранились останки Баба, прежде чем они была захоронены на горе Кармель.
[Подпись к фотографии:] Абдул-Баха жил в доме Абдуллы Паша с 1896 по 1910 г., после чего Он переехал в Свой дом в Хайфе.
During the most troublesome period in the Ministry of `Abdu'l-Bahá, poignant, dramatic and highly significant events occured in the House of 'Abdu'llah Pasha. It was from here that the Master directed the construction of the Shrine of The Báb on Mount Carmel, issued instructions for the restoration of the Holy House of The Báb in Shiraz, called for the erection of the first Mashriqu'l-Adhkar of the world in the city of 'Ishqabad, in Russian Turkistan, and built His house in Haifa. During these years He was subjected to the onslaught of the Covenant-breakers and the perils associated with the Committee of Investigation. Here He penned the first two parts of His Will and Testament, the Charter of the Administrative Order of the Faith.
В течение самого неспокойного периода во время пастырства Абдул-Баха в доме Абдуллы Паша произошли горькие, драматические и исключительно важные события. Именно отсюда Учитель руководил строительством Усыпальницы Баба на горе Кармель, посылал указания о восстановлении Святого Дома Баба в Ширазе, призывал к возведению первого в мире Машрикул-Азкара в г. Ашхабаде, Туркестан, и строил Свой дом в Хайфе. В эти годы Он подвергался нападкам со стороны нарушителей Завета, и над Ним висела опасность, связанная с визитом следственной комиссии. Здесь Он написал первые две части Своей "Воли и Завещания" - Хартии Административного Порядка Веры.
After being out of the control of the Faith for many decades, the House of 'Abdu'llah Pasha was acquired by the Universal House of Justice in July 1974.
После того, как многие годы дом Абдуллы Паша был недоступен для Веры, он был приобретен Всемирным Домом Справедливости в 1974 г.
JANUARY 1975 To all National Spiritual AssembliesJOYOUSLY ANNOUNCE SUCCESSFUL CONCLUSION LENGTHY DELICATE NEGOTIATIONS RESULTING ACQUISITION BY PURCHASE HOLY HOUSE CENTER COVENANT `Abdu'l-Bahá BIRTHPLACE BELOVED GUARDIAN SHOGHI EFFENDI. HISTORIC PROPERTY ADJACENT BARRACKS MOST GREAT PRISON COMPRISES LAND AREA APPROXIMATING SEVEN THOUSAND SQUARE METERS INCLUDES OTHER STRUCTURES WITHIN COMPLEX ASSURING PERMANENT PROTECTION HOUSE VISITED BY MANY PILGRIMS TURN CENTURY SCENE HISTORIC VISIT FIRST GROUP WESTERN PILGRIMS.' PLANS BEING PREPARED RESTORATION HOLY HOUSE BEAUTIFICATION GROUNDS AS ADDITIONAL PLACE PILGRIMAGE WORLD CENTER WHEN CIRCUMSTANCES FUNDS PERMIT. OFFER HUMBLE THANKSGIVING Bahá'u'lláh THIS GREAT BLESSING. UNIVERSAL HOUSE OF JUSTICE 154-1. For information on the first group of Western pilgrims, see the entry on Pilgrimage in the glossary. For an account of the significance of the House of Abdu'llah Pasha, see message no. 157.
The Universal House of Justice, Messages 63-86, p. 288
Январь 1975 г. Всем Национальным Духовным Собраниям
РАДОСТЬЮ ОБЪЯВЛЯЕМ УСПЕШНОМ ЗАВЕРШЕНИИ ДОЛГИХ СЛОЖНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ ПРИВЕДШИХ ПОКУПКЕ СВЯТОГО ДОМА СРЕДОТОЧИЯ ЗАВЕТА АБДУЛ-БАХА МЕСТА РОЖДЕНИЯ ВОЗЛЮБЛЕННОГО ХРАНИТЕЛЯ ШОГИ ЭФФЕНДИ. ИСТОРИЧЕСКОЕ МЕСТО ПРИЛЕГАЮЩЕЕ КАЗАРМАМ ВЕЛИЧАЙШЕЙ ТЮРЬМЫ ИМЕЕТ ПЛОЩАДЬ ПРИМЕРНО СЕМЬ ТЫСЯЧ КВАДРАТНЫХ МЕТРОВ ВКЛЮЧАЕТ ДРУГИЕ СТРОЕНИЯ ВНУТРИ КОМПЛЕКСА ОБЕСПЕЧИВАЮЩЕГО ОТНЫНЕ ЗАЩИТУ ДОМА ПОСЕЩАВШЕГОСЯ МНОГИМИ ПАЛОМНИКАМИ ЗАРЕ ВЕКА МЕСТО КУДА БЫЛ СОВЕРШЕН ИСТОРИЧЕСКИЙ ВИЗИТ ПЕРВОЙ ГРУППЫ ЗАПАДНЫХ ПАЛОМНИКОВ. ГОТОВЯТСЯ ПЛАНЫ РЕСТАВРАЦИИ СВЯТОГО ДОМА УКРАШЕНИЯ ТЕРРИТОРИИ КАЧЕСТВЕ ЕЩЕ ОДНОГО МЕСТА ПАЛОМНИЧЕСТВА ВСЕМИРНЫЙ ЦЕНТР КОГДА ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ФОНДЫ ПОЗВОЛЯТ. ВОЗНОСИМ СМИРЕННЫЕ ХВАЛЫ БАХАУЛЛЕ ЭТО ВЕЛИКОЕ БЛАГОСЛОВЕНИЕ. ВСЕМИРНЫЙ ДОМ СПРАВЕДЛИВОСТИ
Mount Carmel"In that same year Bahá'u'lláh's tent, the 'Tabernacle of Glory,' was raised on Mt. Carmel, 'the Hill of God and His Vineyard,' the home of Elijah, extolled by Isaiah as the 'mountain of the Lord,' to which 'all nations shall flow.' Four times He visited Haifa, His last visit being no less than three months long. In the course of one of these visits, when His tent was pitched in the vicinity of the Carmelite Monastery, He, the 'Lord of the Vineyard,' revealed the Tablet of Carmel, remarkable for its allusions and prophecies. On another occasion He pointed out Himself to `Abdu'l-Bahá, as He stood on the slopes of that mountain, the site which was to serve as the permanent resting-place of The Báb, and on which a befitting mausoleum was later to be erected." (Shoghi Effendi 24)
"В этом же году шатер Бахауллы, "Скиния Славы", был поставлен на горе Кармель, "Холме Божием и Винограднике Его", которая была домом Илии, и которую Исаия восславил как "гору Господа", к которой "потекут все народы". Четыре раза Бахаулла посетил Хайфу, причем последний Его визит длился не менее трех месяцев. В течение одного из этих визитов, когда Его шатер располагался поблизости от монастыря кармелитов, Он, "Господь Виноградника", явил Скрижаль горы Кармель, столь значительную благодаря своему скрытому смыслу и своим пророчествам. В другой раз Он Сам, стоя на склоне горы, указал Абдул-Баха на место, которое должно было послужить местом вечного упокоения Баба и на котором следовало позже возвести достойный мавзолей." (Шоги Эффенди, 24)
Скрижаль горы КармельПреславен будь сей День - День, когда благоуханием милости повеяло на все сотворенное, День столь благословенный, что былые века и эпохи никогда не сравнятся с ним, День, когда лик Предвечного обратился к Его священному престолу. И вот раздались голоса всего сотворенного, и вместе с ними - Вышних Сонмов: "Пробудись, о Кармель! На тебе воссиял свет лика Господа, Правителя Царства Имен и Творца небес".
Возвышая свой голос в порыве радости, она воскликнула: "Да будет жизнь моя выкупом за Тебя, ибо на мне остановил Ты взор Свой, удостоил меня Своим благоволением и направил ко мне Свои стопы. Разлука с Тобой, о Источник вечной жизни, почти погубила меня, и отдаление от Тебя испепелило мою душу. Да будешь Ты преславен, ибо сподобил Ты меня внять зову Твоему, почтил меня тем, что ступил на меня, и воскресил душу мою живительными ароматами Дня Твоего и пронзительным голосом Твоего Пера, - голосом, коему назначил Ты быть трубным зовом среди народа Твоего. А когда пробил час явить Твою неодолимую веру, Ты вдохнул в Перо Свое дух Свой, и все творение содрогнулось до самого основания, открыв человечеству тайны, что хранились в сокровищницах Того, Кто есть Владыка всего сотворенного".
Лишь только глас ее достиг сей Высочайшей Обители, как Мы отозвались: "Возблагодари Господа своего, о Кармель. Огонь отдаления от Меня сжигал тебя, как вдруг волны океана Моей близости взметнулись пред твоим лицом, возрадовав твой взор и взор всего творения и наполнив блаженством все зримое и незримое. Ликуй же, ибо в сей День Бог воздвиг на тебе Свой престол и сделал тебя восходом Своих знамений и зарею свидетельств Откровения Своего. Блажен тот, кто шествует вкруг тебя, возглашает откровение твоей славы и возвещает о том, что было даровано тебе по благоволению Господа Бога твоего. Прими же Чашу Бессмертия во имя Господа твоего Всеславного и вознеси хвалы Ему, ибо Он, по милости Своей, обратил печаль твою в ликование, а горе - в блаженную радость. Воистину, Он возлюбил место, что стало подножием Его престола, коего касались Его стопы, кое удостоилось чести Его присутствия, откуда Он возвысил Свой зов и кое орошал Он слезами.
Воззови к Сиону, о Кармель, и объяви радостную весть: пришел Тот, Кто был сокрыт от взоров смертных! Явлено Его всепобеждающее господство; воссиял Его всеохватный свет. Бойся остановиться и промедлить. Приди и шествуй вкруг Божиего Града, что спустился с небес,- вышней Каабы, вкруг коей собрались с благоговением Божии избранники, чистые души и сонмы пресвятых ангелов. О как страстно желаю Я возгласить по всей земле и донести до каждого ее города благую весть о сем Откровении - Откровении, к коему стремится сердце Синая и во имя коего Неопалимая Купинa возглашает: "Богу, Господу господствующих, принадлежат царства земли и небес". Воистину, сие есть День, когда суша и море радуются сему возвещению, День, для коего по милости Божией, что превыше разумения смертных умов и сердец, уготовано то, чему суждено быть явленным. Вскоре Бог пустит в плавание Ковчег Свой по тебе и явит людей Баха, что упомянуты в Книге Имен".
Да святится Бог, Господь всего человечества, от упоминания имени Коего затрепетали все мельчайшие частицы земные и Уста Величия возжелали явить то, что сокрыто в Его знании и хранится в сокровищнице Его мощи. Воистину, властью имени Своего - Сильный, Всемогущий, Всевышний - Он есть правитель всего сущего на небесах и всего сущего на земле.
Shrine of The Báb"The outermost circle in this vast system, the visible counterpart of the pivotal position conferred on the Herald of our Faith, is none other than the entire planet. Within the heart of this planet lies the 'Most Holy Land,' acclaimed by `Abdu'l-Bahá as 'the Nest of the Prophets' and which must be regarded as the centre of the world and the Qiblih of the nations. Within this Most Holy Land rises the Mountain of God of immemorial sanctity, the Vineyard of the Lord, the Retreat of Elijah, Whose return The Báb Himself symbolizes. Reposing on the breast of this holy mountain are the extensive properties permanently dedicated to, and constituting the sacred precincts of, The Báb's holy Sepulchre. In the midst of these properties, recognized as the international endowments of the Faith, is situated the most holy court, an enclosure comprising gardens and terraces which at once embellish, and lend a peculiar charm to, these sacred precincts. Embosomed in these lovely and verdant surroundings stands in all its exquisite beauty the mausoleum of The Báb, the shell designed to preserve and adorn the original structure raised by `Abdu'l-Bahá as the tomb of the Martyr-Herald of our Faith. Within this shell is enshrined that Pearl of Great Price, the holy of holies, those chambers which constitute the tomb itself, and which were constructed by `Abdu'l-Bahá. Within the heart of this holy of holies is the tabernacle, the vault wherein reposes the most holy casket. Within this vault rests the alabaster sarcophagus in which is deposited that inestimable jewel, The Báb's holy dust. So precious is this dust that the very earth surrounding the edifice enshrining this dust has been extolled by the Centre of Bahá'u'lláh's Covenant, in one of His Tablets in which He named the five doors belonging to the six chambers which He originally erected after five of the believers associated with the construction of the Shrine, as being endowed with such potency as to have inspired Him in bestowing these names, whilst the tomb itself housing this dust He acclaimed as the spot round which the Concourse on high circle in adoration." (Shoghi Effendi 26)
"Внешним кругом этой гигантской системы, являющейся зримым воплощением центрального положения, дарованного Предвестнику нашей Веры, выступает вся планета. В сердце этой планеты лежит "Наисвятая Земля", восславленная Абдул-Баха как "Гнездо Пророков", Земля, которую надлежит считать центром мира и Киблой всех народов. На этой Наисвятой Земле возвышается Гора Божия, считавшаяся святой еще в незапамятные времена, Виноградник Господа, Убежище Илии, возвращение Которого символизирует Сам Баб. На груди этой святой горы раскинулись обширные земли, навеки посвященные святой Усыпальнице Баба и составляющие ее святое преддверие. Посреди этих земель, признанных международной собственностью Веры, расположен наисвятой двор, огражденное место, где расположены сады и террасы, украшающие это святое преддверие и придающие ему еще большее очарование. Возвышаясь в сердце этого прекрасного и цветущего окружения, стоит во всей своей изысканной красе мавзолей Баба - оболочка, предназначенная сохранить и украсить первоначальное здание, воздвигнутое Абдул-Баха в качестве гробницы для Мученика-Предвестника нашей Веры. В этой оболочке хранится Жемчужина великой ценности, святая святых - те покои, что составляют саму гробницу и были воздвигнуты Абдул-Баха. В сердце этой святая святых - скиния, склеп, где покоится наисвященный ларец. В этом склепе находится алебастровый саркофаг, в который помещен бесценный самоцвет - святой прах Баба. Прах сей столь драгоценен, что даже земля, окружающая здание, где покоится этот прах, была восславлена Средоточием Завета Бахауллы в Скрижали, где Он дает имена пяти дверям, ведущим в шесть комнат, первоначально воздвигнутых Им, в честь пяти верующих, участвовавших в возведении Усыпальницы,- восславлена как обладающая таким могуществом, что она вдохновила Его дать упомянутым дверям эти имена, тогда как саму гробницу, где заключен этот прах, Он назвал местом, вкруг коего кружат в восхищении горние Сонмы." (Шоги Эффенди, 26)
"In the same year that this precious Trust reached the shores of the Holy Land and was delivered into the hands of `Abdu'l-Bahá, He . . . drove to the recently purchased site which had been blessed and selected by Bahá'u'lláh on Mt. Carmel, and there laid, with His own hands, the foundation-stone of the edifice, the construction of which He, a few months later, was to commence. About that same time, the marble sarcophagus, designed to receive the body of The Báb, an offering of love from the Bahá'ís of Rangoon, had, at `Abdu'l-Bahá'í suggestion, been completed and shipped to Haifa." (Shoghi Effendi 27)
В том же году, когда это драгоценное Сокровище достигло берегов Святой Земли и было передано в руки Абдул-Баха, Он... поехал на недавно приобретенный участок, который был благословлен и выбран Бахауллой на горе Кармель, и Собственными руками заложил там первый камень в основание этого здания, сооружение которого Он должен был начать несколько месяцев спустя. Примерно в то же время мраморный саркофаг, предназначенный принять тело Баба,- знак любви от бахаи Рангуна - был, по предложению Абдул-Баха, изготовлен и отправлен в Хайфу.
"Within a few months of the historic decree which set Him free, in the very year that witnessed the downfall of Sultan 'Abdu'l-Hamid, that same power from on high which had enabled `Abdu'l-Bahá to preserve inviolate the rights divinely conferred on Him, to establish His Father's Faith in the North American continent, and to triumph over His royal oppressor, enabled Him to achieve one of the most signal acts of His ministry: the removal of The Báb's remains from their place of concealment in Tihran to Mt. Carmel. He Himself testified, on more than one occasion, that the safe transfer of these remains, the construction of a befitting mausoleum to receive them, and their final interment with His own hands in their permanent resting-place constituted one of the three principal objectives which, ever since the inception of His mission, He had conceived it His paramount duty to achieve. This act indeed deserves to rank as one of the outstanding events in the first Bahá'í century." (Shoghi Effendi 28)
Спустя несколько месяцев после исторического указа, давшего Ему свободу, в год, когда пал султан Абдул-Хамид, та же самая высшая сила, которая позволила Абдул-Баха сохранить нерушимыми дарованные Ему святые права, установить Веру Своего Отца на Североамериканском континенте и одержать победу над Своим царственным угнетателем, позволила Ему достичь одного из самых ярких свершений периода Его пастырства: переноса останков Баба из Тегерана, где они были укрыты, на гору Кармель. Он Сам не раз свидетельствовал о том, что благополучный перенос этих останков, построение подобающего мавзолея для них и их окончательное погребение, свершенное Его Собственными руками, на месте их вечного упокоения, составляли одну из трех основных целей, достичь которые Он считал Своим долгом с самого начала Своего пастырства. Это событие действительно заслуживает того, чтобы его считали одним из выдающихся событий первого столетия бахаи.
"When all was finished, and the earthly remains of the Martyr-Prophet of Shiraz were, at long last, safely deposited for their everlasting rest in the bosom of God's holy mountain, `Abdu'l-Bahá, Who had cast aside His turban, removed His shoes and thrown off His cloak, bent low over the still open sarcophagus, His silver hair waving about His head and His face transfigured and luminous, rested His forehead on the border of the wooden casket, and, sobbing aloud, wept with such a weeping that all those who were present wept with Him. That night He could not sleep, so overwhelmed was He with emotion." (Shoghi Effendi 29)
Когда все завершилось и земные останки Пророка-Мученика из Шираза, были, наконец, благополучно помещены на вечный покой в лоне святой горы Божией, Абдул-Баха, отбросив тюрбан, сняв обувь и верхнюю одежду, низко склонился над все еще открытым саркофагом, с серебряными волосами, развевающимися вокруг Его головы, с преображенным и сияющим лицом. Он коснулся лбом края деревянного ларца и громко заплакал, и таковы были Его рыдания, что все, бывшие там вместе с Ним, тоже заплакали. Эту ночь Он не мог спать, столь сильны были обуревавшие Его чувства.
"'Every stone of that building, every stone of the road leading to it,' He, many a time was heard to remark, 'I have with infinite tears and at tremendous cost, raised and placed in position.' 'One night,' He, according to an eye-witness, once observed, 'I was so hemmed in by My anxieties that I had no other recourse than to recite and repeat over and over again a prayer of The Báb which I had in My possession, the recital of which greatly calmed Me. The next morning the owner of the plot himself came to Me, apologized and begged Me to purchase his property.'"
"Каждый камень этого здания, каждый камень дороги, ведущей к нему,- не раз говорил Он,- я с нескончаемыми слезами и огромными расходами добыл и установил на его место". По словам одного очевидца, Он рассказал следующее: "Однажды ночью Мое беспокойство стало таким мучительным, что у Меня не было другого выхода, кроме как читать снова и снова молитву Баба, которая была у Меня; чтение это сильно успокоило Меня. На следующее утро владелец участка сам пришел ко Мне, извинился и просил Меня купить его землю".
(`Abdu'l-Bahá, quoted by Shoghi Effendi 30)"'The most joyful tiding is this,' He wrote later in a Tablet announcing to His followers the news of this glorious victory, 'that the holy, the luminous body of The Báb . . . after having for sixty years been transferred from place to place, by reason of the ascendancy of the enemy, and from fear of the malevolent, and having known neither rest nor tranquillity has, through the mercy of the Abha Beauty, been ceremoniously deposited, on the day of Naw-Ruz, within the sacred casket, in the exalted Shrine on Mt. Carmel. . . . By a strange coincidence, on that same day of Naw-Ruz, a cablegram was received from Chicago, announcing that the believers in each of the American centres had elected a delegate and sent to that city . . . and definitely decided on the site and construction of the Mashriqu'l-Adhkar.'" (`Abdu'l-Bahá, quoted by Shoghi Effendi 31)
"Самая радостная весть такова,- написал Он позже в Скрижали, объявлявшей Его последователям об этой славной победе,- святое, лучезарное тело Баба... после того, как оно шестьдесят лет переносилось с места на место из-за господства врагов и страха пред злонамеренными, не ведая покоя и мира, ныне, по милости Красоты Абха, было торжественно погребено, в день Навруза, заключенное в святой ларец, в величественной усыпальнице на горе Кармель... По странному стечению обстоятельств в тот же самый день Навруза прибыла телеграмма из Чикаго, объявлявшая о том, что верующие во всех центрах Америки выбрали делегатов и послали их в этот город... и окончательно выбрали место и облик Машрикул-Азкара".
"I cannot at this juncture over emphasize the sacredness of that holy dust embosomed in the heart of the Vineyard of God, or overrate the unimaginable potencies of this mighty institution founded sixty years ago, through the operation of the Will of, and the definite selection made by, the Founder of our Faith, on the occasion of His historic visit to that holy mountain, nor can I lay too much stress on the role which this institution, to which the construction of the superstructure of this edifice is bound to lend an unprecedented impetus, is destined to play in the unfoldment of the World Administrative Centre of the Faith of Bahá'u'lláh and in the efflorescence of its highest institutions constituting the embryo of its future World Order." (Shoghi Effendi 32)
В этот поворотный момент я не могу найти слов, чтобы достойно описать святость этого божественного праха, заключенного в сердце Виноградника Божьего, или оценить невероятную силу этого величественного института, заложенного шестьдесят лет назад по Воле Основателя нашей Веры и на основе Его выбора, сделанного во время его исторического визита на эту святую гору, и не могу я также достаточно подчеркнуть роль, которую этот институт, которому непременно придаст беспрецедентный импульс воздвижение надстройки над этим зданием, призван будет сыграть в развертывании Мирового Административного Центра Веры Бахауллы и расцвете его высших учреждений, составляющих зародыш будущего Мирового Порядка.
Terraces of the Shrine of The Báb"Carmel, in the Book of God, hath been designated as the Hill of God, and His Vineyard. It is here that, by the grace of the Lord of Revelation, the Tabernacle of Glory hath been raised. Happy are they that attain thereunto; happy they that set their faces toward it." (Bahá'u'lláh 33)
Кармель в Книге Божией была названа Холмом Бога и Его Виноградником. Именно здесь по милости Господа Откровения была воздвигнута Скиния Славы. Счастливы достигшие ее; счастливы обратившие к ней лица свои.5
"This beautiful and majestic path, which extends from the Shrine of The Báb to the City of Haifa in line with the greatest avenue of that blessed city, which is adorned with trees and verdant paths and illumined with bright lights, which is the object of admiration of the people of this region and source of joy and pride to the authorities of this land, will subsequently be converted, as foreshadowed by the Centre of the Covenant, into the Highway of the Kings and Rulers of the World." (Shoghi Effendi 34)
Этот прекрасный и величественный путь, протянувшийся от Усыпальницы Баба до города Хайфа и лежащий на одной линии с самым большим проспектом этого благословенного города, украшенным деревьями и зелеными дорожками и освещенным яркими фонарями, объектом восхищения людей в этой местности и источником счастья и гордости для властей этой земли, впоследствии будет преобразован, как это предвидел Средоточие Завета, в Путь Королей и Правителей мира.
"The beauty and magnificence of the Gardens and Terraces . . . are symbolic of the transformation which is destined to occur both within the hearts of the world's peoples and in the physical environment of the planet." (The Universal House of Justice 35)
Красота и великолепие Садов и Террас... символизируют преображение, которому суждено произойти как в сердцах народов мира, так и в физическом состоянии планеты.
"The gardens which surround that structure, in their rich variety of colors and plants, are a reminder that the human race can live harmoniously in all its diversity. The light that shines from the central edifice is as a beacon of hope to the countless multitudes who yearn for a life that satisfies the soul as well as the body." (The Universal House of Justice 36)
Сады, окружающие это здание, своим богатством красок и разнообразием растений напоминают о том, что человечество, при всей его многоликости, может жить в гармонии. Свет, исходящий от величественного центрального здания, - словно луч надежды для бесчисленных людских множеств, стремящихся к такой жизни, которая насыщала бы не только тело, но и душу.
The inaugural events marking the official opening of the Terraces on Mount Carmel were held in May 2001.
Церемония, отмечающая официальное открытие Террас на горе Кармель, прошла в мае 2001 г.
Shrine of `Abdu'l-Bahá"As to the funeral itself, which took place on Tuesday morning-a funeral the like of which Palestine had never seen-no less than ten thousand people participated representing every class, religion and race in that country." (Shoghi Effendi 37)
Что касается самих похорон, которые произошли во вторник утром - похорон, подобных которым Палестина никогда не видела - то в них приняли участие не менее десяти тысяч человек, представлявших все классы, религии и племена этой страны.
"The coffin containing the remains of `Abdu'l-Bahá was borne to its last resting-place on the shoulders of His loved ones." (Shoghi Effendi 38)
Гроб, содержащий останки Абдул-Баха, был перенесен к своему последнему месту упокоения на плечах Его возлюбленных.
"Close to the eastern entrance of the Shrine, the sacred casket was placed upon a plain table, and, in the presence of that vast concourse, nine speakers, who represented the Muslim, the Jewish and Christian Faiths, and who included the Mufti of Haifa, delivered their several funeral orations. These concluded, the High Commissioner drew close to the casket, and, with bowed head fronting the Shrine, paid his last homage of farewell to `Abdu'l-Bahá: the other officials of the Government followed his example. The coffin was then removed to one of the chambers of the Shrine, and there lowered, sadly and reverently, to its last resting-place in a vault adjoining that in which were laid the remains of The Báb." (Shoghi Effendi 39)
Рядом с восточным входом в Усыпальницу священный гроб был помещен на ровном столе и, при огромном стечении народа, девять выступающих, представлявших мусульманскую, иудейскую и христианскую веры, - причем среди них был муфтий Хайфы,- произнесли свои надгробные речи. Когда они закончили, к гробу подошел Верховный Комиссар и, склонив голову и обратившись к Усыпальнице, отдал прощальную дань уважения Абдул-Баха; за ним последовали другие должностные лица правительства. Гроб затем был перенесен в одну из комнат Усыпальницы и там скорбно и почтительно опущен на свое последнее место упокоения в склепе, прилегающем к тому, где лежат останки Баба.
"The interment of `Abdu'l-Bahá Himself within a vault of The Báb's mausoleum, enhancing still further the sacredness of that mountain; the installment of an electric plant, the first of its kind established in the city of Haifa, flooding with illumination the Grave of One Who, in His own words, had been denied even 'a lighted lamp' in His fortress-prison in Adhirbayjan; the construction of three additional chambers adjoining His sepulchre, thereby completing `Abdu'l-Bahá'í plan for the first unit of that Edifice; the vast extension, despite the machinations of the Covenant-breakers, of the properties surrounding that resting-place, sweeping from the ridge of Carmel down to the Templar colony nestling at its foot . . . these may be regarded as the initial evidences of the marvelous expansion of the international institutions and endowments of the Faith at its world centre." (Shoghi Effendi 40)
Погребение Самого Абдул-Баха в одном из склепов мавзолея Баба, что еще более увеличило святость этой горы; установка электростанции, первой в Хайфе, которая затопила светом Могилу Того, Кто, по Его Собственным словам, был "лишен даже лампы" в Своей крепости-тюрьме в горах Азербайджана; сооружение трех дополнительных комнат, прилегающих к Его гробнице, в результате чего был завершен план Абдул-Баха, касающийся первой части этого Строения; значительное расширение, несмотря на махинации нарушителей Завета, земель, окружающих это место упокоения, которые простираются сейчас от гребня горы Кармель до колонии тамплиеров, примостившейся у ее подножия... все это можно считать первыми свидетельствами удивительного расширения международных институтов и владений Веры в ее мировом центре.
Haifa Pilgrim HouseSoon after the entombment of the remains of The Báb, one of the believers from 'Ishqabad, Mirza Ja'far Rahmani, begged `Abdu'l-Bahá to allow him to build a Pilgrim House in the precincts of the Shrine for the convenience of visiting pilgrims. The request was granted, and this believer personally supervised the construction work, and paid for all expenses.
Вскоре после погребения останков Баба один из ашхабадских верующих, Мирза Джафар Рахмани, попросил Абдул-Баха разрешить ему построить Дом Паломников поблизости от Усыпальницы, для удобства приезжающих паломников. Разрешение было дано, и этот верующий лично наблюдал за ходом строительных работ и оплачивал все расходы.
During the ministry of `Abdu'l-Bahá, many meetings were held in His Presence with the pilgrims and members of the local community. Later, when Shoghi Effendi became Guardian, he too met the assembled friends and talked to them in this Pilgrim House before leading them in prayer when visiting the Shrines of The Báb and of `Abdu'l-Bahá.
Во время пастырства Абдул-Баха в Его присутствии проходило множество встреч с паломниками и членами местной общины. Позже, когда Шоги Эффенди стал Хранителем, он также встречался с группами друзей и беседовал с ними в этом Доме Паломников перед тем, как повести их к молитве в Усыпальницах Баба и Абдул-Баха.
"The view from the Pilgrim Home is very attractive, especially as it faces the Blessed Tomb of Bahá'u'lláh. In the future the distance between 'Akka and Haifa will be built up, and the two cities will join and clasp hands, becoming the two terminal sections of one mighty metropolis. As I look now over this scene, I see so clearly that it will become one of the first emporiums of the world. This great semicircular bay will be transformed into the finest harbour, wherein the ships of all nations will seek shelter and refuge. The great vessels of all peoples will come to this port, bringing on their decks thousands and thousands of men and women from every part of the globe. The mountain and the plain will be dotted with the most modern buildings and palaces. Industries will be established and various institutions of philanthropic nature will be founded. The flowers of civilization and culture from all nations will be brought here to blend their fragrances together and blaze the way for the brotherhood of man. Wonderful gardens, orchards, groves and parks will be laid out on all sides. At night the great city will be lighted by electricity. The entire harbour from 'Akka to Haifa will be one path of illumination. Powerful searchlights will be placed on both sides of Mount Carmel to guide the steamers. Mount Carmel itself, from top to bottom, will be submerged in a sea of lights. A person standing on the summit of Mount Carmel, and the passengers of the steamers coming to it, will look upon the most sublime and majestic spectacle of the whole world.
"Из Дома Паломников открывается очень приятный вид, особенно по той причине, что он обращен к Благословенной Усыпальнице Бахауллы. В будущем пространство между Аккой и Хайфой будет застроено и два города соединятся и возьмутся за руки, превратившись в два крайних пункта одного могучего города. Когда взираю я ныне на эту сцену, я отчетливо вижу, что он станет одним из ведущих рыночных центров мира. Этот огромный полукруглый залив превратится в прекраснейшую гавань, где суда всех стран будут находить прибежище и укрытие. Могучие корабли всех народов придут в этот порт, неся на своих палубах тысячи и тысячи мужчин и женщин из всех уголков земли. Гору и равнину усеют самые современные здания и дворцы. Разовьется промышленность и возникнет множество благотворительных институтов. Цветы цивилизации и культуры всех народов будут привезены сюда, чтобы соединить свои ароматы и осветить путь к братству человечества. Повсюду будут разбиты дивные сады, оранжереи, рощи и парки. Ночью огромный город будет освещен электричеством. Вся гавань от Акки до Хайфы станет одной сияющей аллеей. По обеим сторонам горы Кармель будут установлены мощные прожекторы, чтобы указывать путь пароходам. Сама гора Кармель, от вершины до подножия, будет погружена в море огней. И человек, стоящий на вершине горы Кармель, и пассажиры на подплывающих к ней пароходах будут видеть перед собой самую возвышенную и величественную сцену во всем мире.
"From every part of the mountain the symphony of 'Ya Baha'u'l-Abha!' will be raised, and before the daybreak soul-entrancing music accompanied by melodious voices will be uplifted towards the throne of the Almighty." (Quotation attributed to `Abdu'l-Bahá 41)
Со всех сторон горы будет раздаваться симфония "Йа Баха-ул-Абха!", и перед рассветом вдохновляющая музыка, соединенная с мелодичными голосами, будет возноситься к престолу Вседержителя." (Абдул-Баха, 41)
House of the Master`Abdu'l-Bahá, Who was eager to complete the construction of the Shrine of The Báb, felt He should personally supervise the erection of the building to expedite the work. He therefore considered the possibility of establishing a house in Haifa where He could be near the building project.
Абдул-Баха, желая завершить строительство Усыпальницы Баба, чувствовал, что Он должен лично наблюдать за возведением здания, чтобы ускорить работу. Поэтому Он задумался о возможности поселиться в Хайфе, чтобы быть поближе к месту строительства.
Immediately after the completion of the house, He moved a part of the family, including the Greatest Holy Leaf and Shoghi Effendi, who was then a young boy, from 'Akka to the new home in Haifa. The Master joined them later.
Немедленно по завершении строительства этого дома Он перевез часть семьи, в том числе Величайший Святой Лист и Шоги Эффенди, который был тогда маленьким мальчиком, из Акки в новый дом в Хайфе. Сам Учитель присоединился к ним позже.
When `Abdu'l-Bahá left the Holy Land in September 1910 and embarked upon His world travels, His family continued to live in this house. It was here that Shoghi Effendi grew up as an adolescent. It was this house which became `Abdu'l-Bahá'í official residence after His return to the Holy Land in 1913. It was here that He received the pilgrims, from East and West. It was here, after the war, that Shoghi Effendi served as his Grandfather's secretary. It is touching to recall that during this time the beloved Master often went to Shoghi Effendi's room at midnight and urged him to stop writing and to rest.
Когда в сентябре 1910 г. Абдул-Баха уехал в Лондон и начал Свои путешествия по миру, Его семья продолжала жить в этом доме. Именно здесь прошла юность Шоги Эффенди. Этот дом стал официальной резиденцией Абдул-Баха по Его возвращении в Святую Землю в 1913 г. Именно здесь Он принимал паломников с Востока и Запада. Именно здесь после войны Шоги Эффенди служил в качестве секретаря своего Деда. Очень трогательно вспоминать, как в то время возлюбленный Учитель часто приходил в комнату Шоги Эффенди в полночь и просил его прекратить писать и идти отдыхать.
As one enters the House of `Abdu'l-Bahá, the room on the right is the one where He took His flight to the Abhá Kingdom. After Shoghi Effendi was appointed Guardian of the Faith, he continued the Master's practice of receiving guests in the room on the left.
Комната справа от входа - та самая, где Абдул-Баха вознесся в Царство Абха. Когда Шоги Эффенди был назначен Хранителем Веры, он продолжил обычай Учителя принимать гостей в комнате слева.
The large central hall of the building is of special significance in that it was the venue of the gathering which heard the public reading of the Will and Testament of `Abdu'l-Bahá announcing the exalted office occupied by Shoghi Effendi as Guardian of the Faith, and also because it was the place where the first International Convention in 1963 elected the Universal House of Justice.
Большой центральный зал здания имеет особое значение, потому что именно здесь прошло собрание, на котором была публично зачитана Воля и Завещание Абдул-Баха, где объявлялось о высоком положении, которое занимал Шоги Эффенди как Хранитель Веры, и еще потому, что здесь в 1963 г. первый Международный Съезд избрал Всемирный Дом Справедливости.
At the southwestern end of the garden adjoining this house, `Abdu'l-Bahá built a small structure, and He had the inner walls, the ceiling and the floor of one of its upper rooms covered with wood, as a protection against humidity. It was in this room that He slept at nights during the period immediately before His passing.
В юго-западном конце сада, прилегающего к дому, Абдул-Баха построил небольшое здание и покрыл внутренние стены, потолок и пол в одной из его верхних комнат деревом в качестве защиты от сырости. Именно в этой комнате Он спал в ночь непосредственно перед Своей кончиной.
Resting Place of Amatu'l-Bahá Ruhiyyih Khanum"For all whose hearts she touched so deeply, the sorrow that this irreparable loss brings will, in God's good time, be assuaged in awareness of the joy that is hers through her reunion with the Guardian and with the Master, Who had Himself prayed in the Most Holy Shrine that her parents be blessed with a child. Down the centuries to come, the followers of Bahá'u'lláh will contemplate with wonder and gratitude the quality of the services-ardent, indomitable, resourceful-that she brought to the protection and promotion of the Cause." (The Universal House of Justice 42)
Для всех, чьи сердца она тронула столь глубоко, горечь этой невосполнимой утраты, со временем и по милости Бога, будет утолена осознанием её радости от воссоединения с Хранителем и с Учителем, который Сам молился в Наисвятой Усыпальнице о том, чтобы её родители были благословлены рождением ребёнка. На протяжении столетий последователи Бахауллы будут размышлять, с удивлением и благодарностью, о качествах её служения - пламенного, неукротимого, изобретательного - на благо защиты и продвижения Дела.
In its tribute upon her passing, the Universal House of Justice characterized Amatu'l-Bahá Ruhiyyih Khanum's active life as "noble in its provenance," "crucial to the preservation of the Faith's integrity," and "rich in its dedicated, uninterrupted, and selfless service". (43)
В некрологе по поводу ее кончины Всемирный Дом Справедливости назвал активную жизнь Аматул-Баха Рухийи Ханум "благородно начавшейся", "сыгравшей важную роль в сохранении единства Веры" и "наполненной преданным, непрерывным и бескорыстным служением".
Site of the future Mashriqu'l-Adhkar"The site for the first Mashriqu'l-Adhkar of the Holy Land has been selected . . . situated at the head of the Mountain of God, in close proximity to the Spot hallowed by the footsteps of Bahá'u'lláh, near the time-honoured Cave of Elijah, and associated with the revelation of the Tablet of Carmel, the Charter of the World Spiritual and Administrative Centres of the Faith on that mountain." (Shoghi Effendi 44)
Место для первого Машрикул-Азкара в Святой Земле было выбрано... оно расположено на вершине Горы Божией, поблизости от Места, которое было освящено стопами Бахауллы, рядом со знаменитой пещерой Пророка Илии; оно связано с явлением Скрижали к горе Кармель - Хартии всемирного духовного и административного Центра Веры на этой горе.
Joyously announce further developments World Center. After many years difficult negotiations erection obelisk marking site future Mashriqu'l-Adhkar Mount Carmel completed thus fulfilling project initiated beloved Guardian early years crusade.
РАДОСТЬЮ ОБЪЯВЛЯЕМ ДАЛЬНЕЙШЕМ РАЗВИТИИ ВСЕМИРНОГО ЦЕНТРА. ПОСЛЕ МНОГИХ ЛЕТ ТРУДНЫХ ПЕРЕГОВОРОВ ВОЗДВИГНУТ ОБЕЛИСК ОТМЕЧАЮЩИЙ МЕСТО БУДУЩЕГО МАШРИКУЛ-АЗКАРА ГОРЕ КАРМЕЛЬ ЧТО ОТМЕЧАЕТ ЗАВЕРШЕНИЕ ПРОЕКТА НАЧАТОГО ВОЗЛЮБЛЕННЫМ ХРАНИТЕЛЕМ ПЕРВЫЕ ГОДЫ КРЕСТОВОГО ПОХОДА.
10 Haparsim StreetThis structure was built on one of the sites where Bahá'u'lláh pitched His tent. The plans for this building were drawn up at the request of `Abdu'l-Bahá and He modified them until they suited His requirements. The construction work began in His lifetime and finished at the time of the Guardian. Originally the building housed the Western pilgrims, and also (1951-1963) it served as the Seat of the International Bahá'í Council. Then (1963-1983) it was the Seat of the Universal House of Justice, and more recently (1983-2000) the Seat of the International Teaching Centre. Currently the Bahá'í International Community Secretariat and related offices occupy the premises.
Это здание было построено на одном из мест, где Бахаулла раскидывал Свой шатер. План этого здания был разработан по просьбе Абдул-Баха, и Он менял его до тех пор, пока он не удовлетворил Его требованиям. Строительные работы начались при Его жизни и закончились во времена Хранителя. Изначально это здание служило для размещения западных паломников, а с 1951 по 1963 гг. в нем размещался Международный Совет Бахаи. Затем, с 1963 по 1983 г. здесь была Резиденция Всемирного Дома Справедливости, а после, с 1983 по 2000 г.,- Резиденция Международного Центра по обучению. В настоящее время он используется для размещения секретариата Международного Сообщества Бахаи и его подразделений.
4 Haparsim StreetThis building served as a pilgrim house for the Western believers in the years immediately following `Abdu'l-Bahá'í return from travels in Europe and America. `Abdu'l-Bahá greeted the Western friends here. Amatu'l-Bahá Ruhiyyih Khanum related to pilgrims that she and her mother stayed in this house during their pilgrimage shortly after the passing of `Abdu'l-Bahá. It was here that she first met the beloved Guardian.
Это здание служило домом паломников для западных верующих в годы непосредственно после возвращения Абдул-Баха из Его путешествий по Европе и Америке. Здесь Абдул-Баха приветствовал друзей с Запада. Аматул-Баха Рухийи Ханум рассказывала паломникам, что они с матерью останавливались в этом доме во время их паломничества вскоре после смерти Абдул-Баха. Именно здесь она впервые встретила возлюбленного Хранителя.
Monument Gardens( SHOGHI EFFENDI, BAHIYYIH KHANUM, PAGES:21-228, :)
29. BLESSED REMAINS PUREST BRANCH AND MASTER'S MOTHER SAFELY TRANSFERRED HALLOWED PRECINCTS SHRINES MOUNT CARMEL... CHERISHED WISH GREATEST HOLY LEAF FULFILLED.
БЛАГОСЛОВЕННЫЕ ОСТАНКИ ЧИСТЕЙШЕЙ ВЕТВИ И МАТЕРИ УЧИТЕЛЯ БЛАГОПОЛУЧНО ПЕРЕНЕСЕНЫ СВЯТЫЕ ОКРЕСТНОСТИ УСЫПАЛЬНИЦЫ ГОРЕ КАРМЕЛЬ... ЗАВЕТНОЕ ЖЕЛАНИЕ ВЕЛИЧАЙШЕГО СВЯТОГО ЛИСТА ИСПОЛНЕНО.
The conjunction of these three resting-places, under the shadow of The Báb's own Tomb, embosomed in the heart of Carmel, facing the snow-white city across the bay of 'Akka, the Qiblih of the Bahá'í world, set in a garden of exquisite beauty, reinforces, if we would correctly estimate its significance, the spiritual potencies of a spot, designated by Bahá'u'lláh Himself the seat of God's throne. It marks, too, a further milestone in the road leading eventually to the establishment of that permanent world Administrative Centre of the future Bahá'í Commonwealth, destined never to be separated from, and to function in the proximity of, the Spiritual Centre of that Faith, in a land already revered and held sacred alike by the adherents of three of the world's outstanding religious systems." (Shoghi Effendi 47)
Сопряжение этих трех мест упокоения, находящихся под сенью Гробницы Самого Баба, лежащих в сердце Кармель и обращенных к снежно-белому городу на другой стороне залива Акки, Киблы мира бахаи, окруженных садами изысканной красоты, усиливает - если мы правильно оценим их значение - духовное могущество места, Самим Бахауллой названного подножием престола Божьего. Кроме того, это событие стало еще одной вехой на пути окончательного утверждения постоянного Административного Центра будущего Сообщества Бахаи, которому суждено никогда не отделяться от Духовного Центра этой Веры, но, наоборот, всегда пребывать с ним в самом тесном соседстве, в земле, которая уже почитается и известна как священная у приверженцев трех великих мировых религиозных систем.
"For such as might undertake, in the days to come, the meritorious and highly enviable pilgrimage to these blessed shrines, as well as for the benefit of the less privileged who, aware of the greatness of their virtue and the pre-eminence of their lineage, desire to commune with their spirits, and to strive to acquire an added insight into the glory of their position, and to follow in their footsteps, let these Testimonies written by Bahá'u'lláh and `Abdu'l-Bahá be their inspiration and guidance in their noble quest. . . ." (Shoghi Effendi 48)
Для тех, кто предпримет во дни грядущие похвальное и весьма завидное паломничество к этим благословенным усыпальницам, а также для пользы тех, кто не удостоился такой привилегии, но, осознавая величие их добродетелей и исключительность их родословной, желает общаться с их духом, пытается глубже постичь славу их положения и следовать по их стопам, пусть эти письменные свидетельства Бахауллы и Абдул-Баха послужат вдохновением и руководством в их благородном поиске...
The Greatest Holy Leaf"He is the Eternal! This is My testimony for her who hath heard My voice and drawn nigh unto Me. Verily, she is a leaf that hath sprung from this preexistent Root. She hath revealed herself in My name and tasted of the sweet savours of My holy, My wondrous pleasure. At one time We gave her to drink from My honeyed Mouth, at another caused her to partake of My mighty, My luminous Kawthar. Upon her rest the glory of My name and the fragrance of My shining robe." (Bahá'u'lláh 49)
Он есть Предвечный! Вот свидетельство Мое о той, что вняла Моему голосу и привлеклась ко Мне. Она, воистину, есть лист, произросший от сего Предвечного Корня. Она явила себя под Моим именем и вдохнула сладкие ароматы Моего святого, Моего дивного благоволения. Однажды Мы дали ей испить из Наших медовых Уст, в другой раз - вкусить из Моего могучего, Моего сияющего Каусара. На ней да пребудут слава Моего имени и благоухание Моих сияющих одежд. (Бахаулла 49)
"Let these exalted words be thy love-song on the tree of Baha, O thou most holy and resplendent Leaf: 'God, besides Whom is none other God, the Lord of this world and the next!' Verily, We have elevated thee to the rank of one of the most distinguished among thy sex, and granted thee, in My court, a station such as none other woman hath surpassed. Thus have We preferred thee and raised thee above the rest, as a sign of grace from Him Who is the Lord of the throne on high and earth below. We have created thine eyes to behold the light of My countenance, thine ears to hearken unto the melody of My words, thy body to pay homage before My throne. Do thou render thanks unto God, thy Lord, the Lord of all the world.
Пусть сии возвышенные слова будут твоей песней любви на древе Баха, о пресвятой и лучезарный Лист: "Бог, помимо Коего нет иного Бога, Господь мира сего и грядущего!" Мы, воистину, возвысили тебя до чина одной из самых выдающихся среди твоего пола и даровали тебе, при дворе Моем, положение, коего не превзошла ни одна другая женщина. Так отдали Мы тебе предпочтение и возвысили тебя над остальными в знак милости от Того, Кто есть Господь престола горнего и земли дольней. Мы сотворили очи твои, дабы созерцали они свет лика Моего, слух твой - дабы внимать напевам слов Моих, тело твое - дабы склоняться в почтении пред троном Моим. Вознеси же хвалы Богу, Господу твоему, Господу всего мира.
"How high is the testimony of the Sadratu'l-Muntaha for its leaf; how exalted the witness of the Tree of Life unto its fruit! Through My remembrance of her a fragrance laden with the perfume of musk hath been diffused; well is it with him that hath inhaled it and exclaimed: 'All praise be to Thee, O God, my Lord the most glorious!' How sweet thy presence before Me; how sweet to gaze upon thy face, to bestow upon thee My loving-kindness, to favour thee with My tender care, to make mention of thee in this, My Tablet-a Tablet which I have ordained as a token of My hidden and manifest grace unto thee." (Bahá'u'lláh 50)
Сколь возвышенно свидетельство Садратул-Мунтаха о листе своем; сколь величественны слова Древа Жизни о плоде своем! Чрез Мое поминание о ней повеяли ароматы, насыщенные благовонием мускуса; благо тому, кто вдохнул их и воскликнул: "Всякая хвала Тебе да будет, о Боже, мой Господь преславный!" Сколь приятно твое присутствие предо Мной; сколь приятно взирать на лицо твое, одаривать тебя Моей нежной заботой, лелеять тебя под Моей любящей защитой, упоминать о тебе в сей Моей Скрижали - Скрижали, коей назначил Я быть знаком Моей сокровенной и явной милости к тебе. (Бахаулла 50)
"Dear and deeply spiritual sister! At morn and eventide, with the utmost ardour and humility, I supplicate at the Divine Threshold, and offer this, my prayer:
Дорогая и глубоко духовная сестра! Утром и на закате, с величайшей пламенностью и смирением я молюсь у Божественного Порога и возношу такую молитву свою:
"'Grant, O Thou my God, the Compassionate, that that pure and blessed Leaf may be comforted by Thy sweet savours of holiness and sustained by the reviving breeze of Thy loving care and mercy. Reinforce her spirit with the signs of Thy Kingdom, and gladden her soul with the testimonies of Thy everlasting dominion. Comfort, O my God, her sorrowful heart with the remembrance of Thy face, initiate her into Thy hidden mysteries, and inspire her with the revealed splendours of Thy heavenly light. Manifold are her sorrows, and infinitely grievous her distress. Bestow continually upon her the favour of Thy sustaining grace and, with every fleeting breath, grant her the blessing of Thy bounty. Her hopes and expectations are centred in Thee; open Thou to her face the portals of Thy tender mercies and lead her into the ways of Thy wondrous benevolence. Thou art the Generous, the All-Loving, the Sustainer, the All-Bountiful. . . .'" (`Abdu'l-Bahá 51)
Дозволь, о мой Боже, о Ты, Сострадательный, дабы сей чистый и благословенный Лист был утешен Твоими сладкими благоуханиями святости и дабы поддержало ее живительное дуновение Твоей любящей заботы и милосердия. Укрепи дух ее знаками Твоего Царствия и возрадуй душу ее свидетельствами Твоего вечного владычества. Утешь, о мой Боже, ее скорбящее сердце упоминанием о лике Твоем, посвяти ее в Твои сокровенные тайны и вдохнови ее откровениями лучей Твоего небесного света. Многочисленны скорби ее и безмерно горьки ее бедствия. Изливай на нее всегда благословения Твоей укрепляющей благодати и с каждым мимолетным дыханием даруй ей милость Твоих даров. Ее надежды и упования соединились в Тебе; открой пред ее лицом врата Твоих нежных милостей и поведи ее по стезям Твоего дивного благоволения. Ты Великодушный, Вселюбящий, Податель, Всещедрый. (Абдул-Баха 51)
"Moreover, as a further testimony to the majestic unfoldment and progressive consolidation of the stupendous undertaking launched by Bahá'u'lláh on that holy mountain, may be mentioned the selection of a portion of the school property situated in the precincts of the Shrine of The Báb as a permanent resting-place for the Greatest Holy Leaf, the 'well-beloved' sister of `Abdu'l-Bahá, the 'Leaf that hath sprung' from the 'Pre-existent Root,' the 'fragrance' of Bahá'u'lláh's 'shining robe,' elevated by Him to a 'station such as none other woman hath surpassed,' and comparable in rank to those immortal heroines such as Sarah, Asiyih, the Virgin Mary, Fatimih and Tahirih, each of whom has outshone every member of her sex in previous Dispensations." (Shoghi Effendi 52)
Более того, в качестве еще одного свидетельства величественного развертывания и постепенного объединения важнейших свершений, начатых Бахауллой на этой святой горе, можно упомянуть выбор участка, принадлежавшего школе и расположенного поблизости от Усыпальницы Баба, в качестве места вечного упокоения Величайшего Святого Листа, "наивозлюбленной" сестры Абдул-Баха, "Листа, произросшего" от "Предвечного Корня", "аромата" от "сияющего одеяния" Бахауллы, вознесенного Им до "положения, коего не превзошла никакая другая женщина", и сравнимого по величию с такими бессмертными героинями, как Сара, Асийи, Дева Мария, Фатими и Тахири, каждая из которых превзошла любую представительницу ее пола в предыдущих Законоцарствиях. (Шоги Эффенди 52)
The Purest Branch"In a highly significant prayer, revealed by Bahá'u'lláh in memory of His son-a prayer that exalts his death to the rank of those great acts of atonement associated with Abraham's intended sacrifice of His son, with the crucifixion of Jesus Christ and the martyrdom of the Imam Husayn -we read the following: 'I have, O my Lord, offered up that which Thou hast given Me, that Thy servants may be quickened, and all that dwell on earth be united.' And, likewise, these prophetic words, addressed to His martyred son: 'Thou art the Trust of God and His Treasure in this Land. Erelong will God reveal through thee that which He hath desired.'" (Shoghi Effendi 53)
В исключительно значимой молитве, явленной Бахауллой в память о Своем сыне - молитве, где его смерть возвышается до положения тех великих актов искупления, что связаны с Авраамом, когда Он собирался пожертвовать Своим сыном, с распятием Иисуса Христа и мученичеством имама Хусейна,- мы читаем: "Я пожертвовал, о мой Господи, тем, что Ты даровал Мне, дабы слуги Твои могли воскреснуть и все обитатели земли - объединиться". То же говорится и следующих пророческих словах, обращенных к Его погибшему мученической смертью сыну: "Ты - сокровище Божие и Драгоценность Его в Земле сей. Вскоре явит Бог через тебя то, что возжелал Он".
"Upon thee, O Branch of God! . . . be the remembrance of God and His praise, and the praise of all that dwell in the Realm of Immortality and of all the denizens of the Kingdom of Names. Happy art thou in that thou hast been faithful to the Covenant of God and His Testament, until Thou didst sacrifice thyself before the face of thy Lord, the Almighty, the Unconstrained. Thou, in truth, hast been wronged, and to this testifieth the Beauty of Him, the Self-Subsisting. Thou didst, in the first days of thy life, bear that which hath caused all things to groan, and made every pillar to tremble. Happy is the one that remembereth thee, and draweth nigh, through thee, unto God, the Creator of the Morn." (Bahá'u'lláh 54)
"На тебе, о Ветвь Божия! - торжественно и трогательно посылает Он ему в той же самой Скрижали Свое благословение,- да пребудет поминание Бога и Его хвала, и хвала всех сущих в Чертогах Бессмертия и всех обитателей Царства Имен. Счастлив ты, ибо оставался верен Завету Божиему и Его Свидетельству, пока не принес себя в жертву пред лицом своего Господа, Всемогущего, Нестесненного. Ты, воистину, был угнетаем, и о сем свидетельствует Красота Его, Самосущного. В первые дни своей жизни ты вынес то, от чего восплакало все сущее и содрогнулись все устои. Счастлив тот, кто поминает тебя и чрез тебя достигает Бога, Творца Зари.
"Glorified art Thou, O Lord my God! . . . Thou seest me in the hands of Mine enemies, and My son blood-stained before Thy face, O Thou in Whose hands is the kingdom of all names. I have, O my Lord, offered up that which Thou hast given Me, that Thy servants may be quickened and all that dwell on earth be united.
Славен Ты, о Господи, мой Боже!... Ты видишь, как пребываю Я в руках врагов Твоих, и сын Мой лежит в крови пред лицом Твоим, о Ты, в Чьих руках царство всех имен. Я пожертвовал, о мой Господи, тем, что Ты даровал Мне, дабы слуги Твои могли воскреснуть и все обитатели земли - объединиться.
"Blessed art thou, and blessed he that turneth unto thee, and visiteth thy grave, and draweth nigh, through thee, unto God, the Lord of all that was and shall be. . . . I testify that thou didst return in meekness unto thine abode. Great is thy blessedness and the blessedness of them that hold fast unto the hem of thy outspread robe. . . . Thou art, verily, the trust of God and His treasure in this land. Ere long will God reveal through thee that which He hath desired. He, verily, is the truth, the Knower of things unseen. When thou wast laid to rest in the earth, the earth itself trembled in its longing to meet thee. Thus hath it been decreed, and yet the people perceive not. . . . Were We to recount the mysteries of thine ascension, they that are asleep would awaken, and all beings would be set ablaze with the fire of the remembrance of My Name, the Mighty, the Loving." (Bahá'u'lláh 55)
Блажен ты... и блажен тот, кто обращается к тебе и посещает могилу твою, и достигает чрез тебя Бога, Господа всего, что было, и всего, что будет... Свидетельствую, что ты кротко вернулся в обитель свою. Велико благословение твое и благословение тех, что крепко держатся за полу твоих распростертых одежд... Ты, воистину, сокровище Божие и Его драгоценность в земле сей. Вскоре явит Бог через тебя то, что возжелал Он. Воистину, Он есть Истина, Ведатель незримого. Когда ты упокоился в земле, сама земля задрожала в своем стремлении принять тебя. Так было предписано, и все же люди не постигают... Когда бы Мы поведали о таинствах твоего вознесения, спящие пробудились бы и всё живое воспламенилось бы огнем поминания Моего Имени - Могучий, Любящий.
Navvab"To this same burial-ground, and on the same day the remains of the Purest Branch were interred, was transferred the body of his mother, the saintly Navvab, she to whose dire afflictions, as attested by `Abdu'l-Bahá in a Tablet, the 54th chapter of the Book of Isaiah has, in its entirety, borne witness, whose 'Husband,' in the words of that Prophet, is 'the Lord of Hosts,' whose 'seed shall inherit the Gentiles,' and whom Bahá'u'lláh in His Tablet, has destined to be 'His consort in every one of His worlds.'" (Shoghi Effendi 56)
В тот же день, когда были захоронены останки Чистейшей Ветви, на то же самое место погребения было перенесено тело его матери, святой Навваб, той, чьи горькие бедствия, как свидетельствует в одной из Скрижалей Абдул-Баха, описаны в 54-й главе Книги Исаии от начала этой главы и до конца, чей "Муж", по словам этого Пророка,- "Господь Сил", чье "потомство завладеет народами" и кому Бахаулла в Своей Скрижали предназначил быть "Его спутником в каждом из Его миров".
"Among those who shared His exile was His wife, the saintly Navvab, entitled by Him the 'Most Exalted Leaf,' who, during almost forty years, continued to evince a fortitude, a piety, a devotion and a nobility of soul which earned her from the pen of her Lord the posthumous and unrivalled tribute of having been made His 'perpetual consort in all the worlds of God.'" (Shoghi Effendi 57)
Среди тех, кто разделил с Ним изгнание, была Его жена, святая Навваб, которую Он назвал "Наивозвышенным Листом", и которая в течение почти сорока лет продолжала выказывать стойкость, благочестие, преданность и благородство души, которые заслужили ей посмертно беспримерную дань уважения от пера ее Господа, Который провозгласил ее Своим "вечным спутником во всех мирах Божиих".
"Concerning the Most Exalted Leaf, the mother of `Abdu'l-Bahá, Bahá'u'lláh has written: 'The first Spirit through which all spirits were revealed, and the first Light by which all lights shone forth, rest upon thee, O Most Exalted Leaf, thou who hast been mentioned in the Crimson Book! Thou art the one whom God created to arise and serve His own Self, and the Manifestation of His Cause, and the Dayspring of His Revelation, and the Dawning-Place of His signs, and the Source of His commandments; and Who so aided thee that thou didst turn with thy whole being unto Him, at a time when His servants and handmaidens had turned away from His Face. . . . Happy art thou, O My handmaiden, and My Leaf, and the one mentioned in My Book, and inscribed by My Pen of Glory in My Scrolls and Tablets. . . . Rejoice thou, at this moment, in the most exalted Station and the All-highest Paradise, and the Abha Horizon, inasmuch as He Who is the Lord of Names hath remembered thee. We bear witness that thou didst attain unto all good, and that God hath so exalted thee, that all honour and glory circled around thee.'" (Bahá'u'lláh 58)
О Наивозвышенном Листе, матери Абдул-Баха, Бахаулла написал: "Первый Дух, чрез коего явились все духи, и первый Свет, коим воссияли все светочи, да пребудут на тебе, о Наивозвышенный Лист, о ты, упомянутая в Багряной Книге! Тебя создал Бог, дабы ты поднялась и служила Ему Самому и Явлению Дела Его, и Рассвету Его Откровения, и Заре Его знaмений, и Истоку Его заповедей; Тому, Кто так помог тебе, что ты обратилась всем своим существом к Нему, во времена, когда Его слуги и служанки отвратились от Лика Его... Счастлива ты, о Моя служанка и Мой Лист, упомянутая в Моей Книге и записанная Моим Пером Славы на Моих Свитках и Моих Скрижалях... Возрадуйся в сей час, в своей возвышенной обители и во Всевышнем Раю, и на Небосклоне Абха, ибо Тот, Кто есть Господь Имен, помянул тебя. Мы свидетельствуем, что ты достигла всего благого и что Бог так возвысил тебя, что окружила тебя всякая честь и слава.
"O faithful ones! Should ye visit the resting-place of the Most Exalted Leaf, who hath ascended unto the Glorious Companion, stand ye and say: 'Salutation and blessing and glory upon thee, O Holy Leaf that hath sprung from the Divine Lote-Tree! I bear witness that thou hast believed in God and in His signs, and answered His Call, and turned unto Him, and held fast unto His cord, and clung to the hem of His grace, and fled thy home in His path, and chosen to live as a stranger, out of love for His presence and in thy longing to serve Him. May God have mercy upon him that draweth nigh unto thee, and remembereth thee through the things which My Pen hath voiced in this, the most great station. We pray God that He may forgive us, and forgive them that have turned unto thee, and grant their desires, and bestow upon them, through His wondrous grace, whatever be their wish. He, verily, is the Bountiful, the Generous. Praise be to God, He Who is the Desire of all worlds, and the Beloved of all who recognize Him.'" (Bahá'u'lláh 59)
"О верные! Если вам доведется посетить место упокоения Наивозвышенного Листа, вознесшейся к Славным Спутникам, встаньте и скажите: "Приветствия, благословения и слава тебе, о Святой Лист, произросший от Божественного Древа Лотос! Я свидетельствую, что ты уверовала в Бога и в Его знаки, и откликнулась на Его Призыв, и обратилась к Нему, и прочно держалась за нить Его, и прикрепилась к подолу Его благодати, и оставила дом свой на Его пути, и решила жить как скиталец из любви к Его присутствию и в страстном желании служить Ему. Пусть Бог смилуется над тем, кто привлекается к тебе и поминает тебя чрез то, что возгласило Мое Перо в сем величайшем положении. Мы молим Бога, дабы Он простил нас, и простил тех, кто обратился к тебе, и пожаловать им исполнение их желаний, и даровать им, по Его дивной благодати, все, чего ни восхотят они. Он, воистину, Щедрый, Великодушный. Хвала Богу, Тому, Кто есть Желание всех миров и Возлюбленный всех, кто признал Его. ""
Munírih Khánum"Holy Mother Munírih Khánum ascended Abhá Kingdom. With sorrowful hearts Bahá'ís world over recall divers phases her rich eventful life marked by unique services which by virtue her exalted position she rendered darkest days `Abdu'l-Bahá'í life.
СВЯТАЯ МАТЬ МУНИРИ ХАНУМ ВОЗНЕСЛАСЬ ЦАРСТВО АБХА. СО СКОРБНЫМИ СЕРДЦАМИ БАХАИ ВСЕГО МИРА ВСПОМИНАЮТ РАЗЛИЧНЫЕ ЭТАПЫ ЕЕ БОГАТОЙ НАПОЛНЕННОЙ СОБЫТИЯМИ ЖИЗНИ ОТМЕЧЕННОЙ УНИКАЛЬНЫМ СЛУЖЕНИЕМ КОТОРОЕ БЛАГОДАРЯ СВОЕМУ ВОЗВЫШЕННОМУ ПОЛОЖЕНИЮ СМОГЛА ИСПОЛНИТЬ ТЕЧЕНИЕ САМЫХ МРАЧНЫХ ДНЕЙ ЖИЗНИ АБДУЛ-БАХА
International Archives Building"The design of the international Bahá'í Archives, the first stately Edifice destined to usher in the establishment of the World Administrative Centre of the Faith on Mt. Carmel-the Ark referred to by Bahá'u'lláh in the closing passages of His Tablet of Carmel-has been completed. . . ." (Shoghi Effendi 61)
Проект Международного Архива Бахаи, первого величественного Здания, которому суждено ознаменовать начало воздвижения Всемирного Административного Центра Веры на горе Кармель - Ковчега, о котором говорил Бахаулла в завершающей части Своей Скрижали к горе Кармель,- завершен...
"As early as 1952, on the eve of the launching of the Guardian's Ten Year Plan of Teaching and Consolidation, which later became known as the 'World Crusade,' he announced to the Bahá'ís, on October 8th, that one of the World Centre's goals would be the 'construction of the International Bahá'í Archives in the neighbourhood of The Báb's Sepulchre.' He later explained that this major undertaking . . . would 'serve as the permanent and befitting repository for the priceless and numerous relics associated with the Twin Founders of the Faith, with the Perfect Exemplar of its teachings and with its heroes, saints and martyrs.'"
Еще в 1952 г., накануне начала Десятилетнего Плана Хранителя по обучению и укреплению, который позже стал известен как "Всемирный крестовый поход", он [Хранитель] объявил бахаи 8 октября, что одной из целей Всемирного Центра будет "строительство Международного Архива Бахаи поблизости от Гробницы Баба". Позже он объяснил, что это большое строение... "послужит вечным и достойным вместилищем для бесценных и многочисленных реликвий, имеющих отношение к Двум Основателям Веры, к Совершенному Образцу ее учения и к ее героям, святым и мученикам".
"At Naw-Ruz, 1955, the Guardian was able to 'joyfully announce' to the Bahá'í world 'the commencement of the excavation for the foundation of the International Archives heralding the rise of the first edifice destined to inaugurate the establishment of the seat of the World Bahá'í Administrative Order in the Holy Land.'"
В Навруз 1955 г. Хранитель смог "с радостью объявить" миру бахаи о "начале выемки грунта для фундамента Международного Архива, что возвещает начало воздвижения первого здания, которому суждено ознаменовать установление штаб-квартиры Всемирного Административного Порядка в Святой Земле".
". . . the Parthenon . . . was to serve as a pattern for his building. [However] . . . the capitals were to be of the Ionic and not the Doric Order, and above the main entrance, in the tympanum, there was to be a sunburst with the Greatest Name.
Моделью для здания должен был послужить Парфенон, с двумя четкими отличиями: капители должны были быть в ионическом, а не в дорическом стиле, и над главным входом, на тимпане, должно было быть изображено солнце с лучами, на котором будет начертано Величайшее Имя.
"Shoghi Effendi said he wanted [the roof] to be green, the lovely green of verdigris on copper. . . . The same firm, in Utrecht, Holland, which had made the golden tiles for the dome of The Báb's Shrine was engaged to produce the more than 7,000 ridged tiles required for the roof. . . ."
Шоги Эффенди сказал, что он хочет видеть крышу зеленой - приятного зеленого цвета ярь-медянки. Та же самая фирма в Утрехте, в Голландии, которая изготовила золотую черепицу для купола Усыпальницы Баба, взялась изготовить более 7 тыс. рельефных плиток, которые требовались на крышу.
"The Archives Building stands 12 metres high and is 14 metres wide and 32 metres long, has 50 columns and 2 pilasters over 7 metres high and is built throughout of a marble known as Chiampo Paglierino, a very pale beige in colour. This is the same stone, from the Chiampo quarries between Vicenza and Verona, of which the Shrine of The Báb is built."
Здание Архива имеет 12 метров в высоту, 14 метров в ширину и 32 метра в длину, у него 50 колонн и 2 пилястра высотой более 7 метров; оно выстроено из мрамора, известного как "Кьямпо Пелерино", имеющего очень светлый бежевый цвет. Это тот же самый камень, из каменоломен в Кьямпо, что между Вицензой и Вероной, из которого построена Усыпальница Баба.
"In April, 1957, he [the Guardian] was able to inform us that the exterior of the International Archives Building was completed and the roof in place, 'the whole contributing to an unprecedented degree, through its colourfulness, its classic style and graceful proportions, and in conjunction with the stately, golden-crowned Mausoleum rising beyond it, to the unfolding glory of the central institutions of a World Faith nestling in the heart of God's holy mountain.'" (Amatu'l-Bahá Ruhiyyih Khanum 62)
В апреле 1957 г. он [Хранитель] смог известить нас, что внешняя отделка здания Международного Архива Бахаи завершена и крыша настелена, и "всё вместе делает весьма значительный вклад - своими яркими красками, классическим стилем и элегантными пропорциями, а также соседством с величественным, златоглавым Мавзолеем, который поднимается позади него - в постепенно развертывающееся великолепие главных институтов Всемирной Веры, возвышающихся в сердце святой горы Божией".
Seat of the Universal House of Justice"Faced, like the Archives Building, with stone from Italy,* and surrounded by a stately colonnade of sixty Corinthian columns, the seat for the Universal House of Justice will contain, in addition to the council chamber of the House of Justice, a library, a concourse for the reception of pilgrims and dignitaries, storage vaults with air-purification for the preservation of original Tablets and other precious documents, accommodation for the secretariat and the many ancillary services that will be required. Conceived in a style of enduring beauty and majesty, and faced with stone that will weather the centuries, the building in its interior arrangements will be very simple and capable of adaptation in the generations ahead to whatever technological advances will be made by the rapid growth of human knowledge.
Облицованный, как и здание Архива, итальянским камнем и окруженный величественной колоннадой из шестидесяти коринфских колонн, резиденция Всемирного Дома Справедливости будет включать, помимо зала совещаний Дома Справедливости, также библиотеку, зал приемов для встреч с паломниками и высокопоставленными лицами, камеры для хранения оригиналов Скрижалей и других ценных документов, оборудованные системой очистки воздуха, офисы для секретариата и ряд дополнительных служб, которые могут потребоваться. Спроектированный согласно стилю, объединяющему красоту и величие, облицованный камнем, который выдержит многие столетия, это здание внутри будет очень простым и способным адаптироваться в течение жизни грядущих поколений к любым технологическим новшествам, которые изобретет быстро развивающееся человеческое познание.
"The erection of this building which, comprising five and a half storeys, far surpasses in size and complexity any building at present in existence at the World Centre presents a major challenge to the Bahá'í community, whose resources are already all too meagre in relation to the great tasks that lie before it. But the spirit of sacrifice has been the hallmark of the followers of Bahá'u'lláh of every race and clime and as they unite to raise this second of the great edifices of the Administrative Centre of their Faith they will rejoice at having the inestimable privilege of taking part in a 'vast and irresistible process' which Shoghi Effendi stated is 'unexampled in the spiritual history of mankind'. . . ." (The Universal House of Justice 63)
Возведение этого здания, которое, состоя из пяти с половиной ярусов, значительно превосходит по размерам и сложности любое другое здание, которое существует сейчас во Всемирном Центре, требует наибольшего внимания общины бахаи, ресурсы которой уже сейчас слишком скудны для тех великих задач, которые стоят перед ней. Однако дух жертвенности всегда был отличительной чертой последователей Бахауллы любой расы и любой страны, и если они объединятся, чтобы воздвигнуть это второе из великих зданий Административного Центра своей Веры, они исполнятся радости от сознания того, что им выпала бесценная привилегия участия в "грандиозном и неудержимом процессе", который Шоги Эффенди назвал "беспримерным в духовной истории человечества"...
* It was later decided that the stone would come from Greece and be carved in Italy.
WE BOW OUR HEADS IN INFINITE GRATITUDE TO THE BLESSED BEAUTY FOR HIS 354.1 ALL-EMBRACING CONFIRMATIONS ENABLING HOUSE JUSTICE OCCUPY ITS NEWLY CONSTRUCTED PERMANENT SEAT. THIS AUSPICIOUS EVENT SIGNALIZES ANOTHER PHASE IN PROCESS FULFILLMENT SAILING GOD'S ARK ON MOUNTAIN OF THE LORD AS ANTICIPATED IN TABLET CARMEL, WONDROUS CHARTER WORLD SPIRITUAL AND ADMINISTRATIVE CENTERS FAITH BAHA,U'LLAH.'
The Universal House of Justice, Messages 63-86, p. 571
МЫ СКЛОНЯЕМ ГОЛОВЫ В БЕЗГРАНИЧНОЙ БЛАГОДАРНОСТИ БЛАГОСЛОВЕННОЙ КРАСОТЕ ЗА ЕГО ВСЕОХВАТНЫЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ ПОЗВОЛИВШИЕ ДОМУ СПРАВЕДЛИВОСТИ ЗАНЯТЬ СВОЮ ТОЛЬКО ЧТО ВОЗДВИГНУТУЮ ПОСТОЯННУЮ РЕЗИДЕНЦИЮ. ЭТО ВАЖНОЕ СОБЫТИЕ ЗНАМЕНУЕТ СЛЕДУЮЩУЮ ФАЗУ В ПРОЦЕССЕ ИСПОЛНЕНИЯ ПРОРОЧЕСТВА О ТОМ ЧТО КОВЧЕГ БОЖИЙ ПОПЛЫВЕТ ПО ГОРЕ ГОСПОДА КАК ЭТО ПРЕДВОСХИЩЕНО В СКРИЖАЛИ К ГОРЕ КАРМЕЛЬ, УДИВИТЕЛЬНОЙ ХАРТИИ ДУХОВНОГО И АДМИНИСТРАТИВНОГО ЦЕНТРОВ ВЕРЫ БАХАУЛЛЫ.
International Teaching Centre BuildingThe International Teaching Centre Building is the "seat of that institution which is specifically invested with the twin functions of protection and propagation of the Cause of God. The institution itself, referred to by the beloved Guardian in his writings, was established in June 1973, bringing to fruition the work of the Hands of the Cause of God Residing in the Holy Land and providing for the extension into the future of functions with which that body has been endowed." (The Universal House of Justice 65)
Здание Международного Центра по обучению является "резиденцией этого института, непосредственно наделенного двойной функцией защиты и провозглашения Дела Божьего. Сам институт, на который возлюбленный Хранитель ссылался в своих трудах, был создан в июне 1973 г. и стал плодом работы Десниц Дела Божьего, находящихся в Святой Земле, обеспечивая исполнение в будущем функций, которыми был наделен этот орган".
Special events were held in January 2001, during the conference of the Continental Counsellors, which Auxiliary Board members were, for the first time, invited to attend, to mark the occupation by the International Teaching Centre of its permanent seat on Mount Carmel. This coincided with the announcement by the Universal House of Justice of the beginning of the fifth epoch of the Formative Age of the Faith.
В январе 2001, во время конференции Континентальных Советников, была проведена особая церемония, на которую впервые были приглашены члены Вспомогательных Коллегий, чтобы отпраздновать занятие Международным Центром по обучению своей постоянной резиденции на горе Кармель. Это событие совпало с объявлением Всемирным Домом Справедливости о начале пятой эпохи Века Становления Веры.
Centre for the Study of the Texts"The Centre for the Study of the Texts is the seat of an institution of scholarly research designed to assist the Universal House of Justice in consulting the Sacred Writings, and to prepare translations of, and commentaries on, the authoritative texts of the Faith." (The Universal House of Justice 66)
Центр изучения Писаний является резиденцией института научных исследований, предназначенного в помощь Всемирному Дому Справедливости при его обращении к Святым Писаниям, а также для подготовки переводов и комментариев по авторитетным текстам Веры.
The building was completed and occupied in 1999. It now houses the Research Department, and is the temporary home of the International Bahá'í Library and other offices.
Здание было завершено и введено в эксплуатацию в 1999 г. В настоящее время в нем располагается Отдел Исследований, а также, временно, Международная Библиотека Бахаи и другие офисы.
List of SourcesEpistle to the Son of the Wolf (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust, 1988).
Молитвы и размышленияPrayers and Meditations by Bahá'u'lláh (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust, 1987).
Скрижали Бахауллы, явленные после Китаб-и-АгдасTablets of Bahá'u'lláh Revealed after the Kitáb-i-Aqdas (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust, 1988).
From the Writings of Shoghi EffendiCitadel of Faith: Messages to America 1947-1957 (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust, 1980).
Бог проходит рядомGod Passes By (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust, 1987).
Послания в Америку 1932-1946Messages to America 1932-1946 (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust, 1947).
Послания к миру бахаи 1950-1957Messages to the Bahá'í World 1950-1957 (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust,1971).
"Перенос останков Брата и Матери Абдул-Баха на гору Кармель", в Мир Бахаи: международные события, т. VIII, 1938-1940, стр. 245-258.
"Transfer of the remains of the Brother and Mother of `Abdu'l-Bahá to Mt. Carmel" in The Bahá'í World: an International Record, vol. VIII, 1938-1940 (Wilmette: Bahá'í Publishing Committee, 1942), pp. 245-258.
Телеграмма Национальному Духовному Собранию Соединенных Штатов и Канады от 28 апреля 1938 г.
Cablegram to National Spiritual Assembly of the United States and Canada sent 28 April 1938, in The Bahá'í World: an International Record, vol. VIII, 1938-1940 (Wilmette: Bahá'í Publishing Committee, 1942), p. 260.
From the Universal House of JusticeMessages from the Universal House of Justice 1968-1973 (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust, 1976).
Послания Всемирного Дома Справедливости 1963-1986Messages from the Universal House of Justice 1963-1986 (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust, 1996).
"Величайшее свершение Пятилетнего Плана""The Greatest Single Undertaking of the Five Year Plan" in The Bahá'í World: an International Record, vol. XVI, 1973-76 (Haifa: Bahá'í World Centre, 1978), pp. 397-398.
Other sourcesАмутул-Баха Рухийи Ханум, Завершение Международного Архива
Amatu'l-Bahá Ruhiyyih Khanum, "The Completion of the International Archives" in The Bahá'í World: an International Record, vol. XIII, 1954-1963 (Haifa: Bahá'í World Centre, 1970), pp. 402-434.
Международное Сообщество Бахаи, Офис общественной информации, Гора Господа
Bahá'í International Community, Office of Public Information, Mountain of the Lord (London: Bahá'í Publishing Trust, 1987).
Новости бахаи, № 625.Bahá'í News (Wilmette: The National Spiritual Assembly of the Bahá'ís of the United States), No. 625.
Бахийи Ханум: Величайший Святой Лист, компиляцияBahiyyih Khanum: The Greatest Holy Leaf, comp. Research Department Bahá'í World Centre (Haifa: Bahá'í World Centre, 1982).
Browne, E. G., Introduction to A Traveller's Narrative: Written to Illustrate the Episode of The Báb (Amsterdam: Philo Press, 1975).
Esslemont, J. E., Bahá'u'lláh and the New Era, 5th rev. ed. (Wilmette: Bahá'í Publishing Trust, 1980, 1990).
Эсслемонт, Дж. Э., Бахаулла и Новая Эра."The House of 'Abdu'llah Pasha" in The Bahá'í World: an International Record, vol. XVI, 1973-76 (Haifa: Bahá'í World Centre, 1978), pp. 103-106.
Рухе, Дэвид, Врата надежды: столетие Веры Бахаи на Святой Земле
Ruhe, David S., Door of Hope: A Century of the Bahá'í Faith in the Holy Land (Oxford: George Ronald, 1989).
Тахерзаде, Адиб, Откровение Бахауллы, т. 4, 1877-1892.
Taherzadeh, Adib, The Revelation of Bahá'u'lláh, vol. 4, 1877-1892 (Oxford: George Ronald, 1988).
References5. Esslemont, Bahá'u'lláh and the New Era, pp. 33-34.
6. Shoghi Effendi, God Passes By, p. 185.9. Shoghi Effendi, Messages to America: 1932-1946, p. 33.
10. Bahá'u'lláh, Prayers and Meditations, section XXX.
11. Cablegram dated 2 March 1951 from Shoghi Effendi to a National Spiritual Assembly.
12. Shoghi Effendi, God Passes By, p. 213.14. Taherzadeh, The Revelation of Bahá'u'lláh, vol. 4, pp. 15-16.
15. Esslemont, Bahá'u'lláh and the New Era, p. 35.
16. Cablegram dated 15 December 1950 from Shoghi Effendi to a National Spiritual Assembly.
17. Ruhe, Door of Hope, p. 94.a. Messages from the Universal House of Justice: 1968-1973, p. 112.
b. American Baha'i, December 1980, p. 1.18. Esslemont, Bahá'u'lláh and the New Era, pp. 39-40. See also the
Introduction to A Traveller's Narrative, pp. xxxix-xl.
19. Bahá'u'lláh, The Kitáb-i-Aqdas: The Most Holy Book, par. 137.
20. Ibid., par. 6.21. Shoghi Effendi, Messages to the Bahá'í World: 1950-1957, p. 30.
22. Bahá'í News, January 1966, no. 418, p. 4.23. Cablegram dated 9 January 1975 from the Universal House of Justice to all National Spiritual Assemblies, cited in Messages from the Universal House of Justice: 1963-1986, p. 288.
24. Shoghi Effendi, God Passes By, p. 194.25. Tablets of Bahá'u'lláh revealed after the Kitáb-i-Aqdas, pp. 3-5.
26. Shoghi Effendi, Citadel of Faith: Messages to America 1947-1957, pp. 95-96.
27. Shoghi Effendi, God Passes By, pp. 274-275.32. Shoghi Effendi, Citadel of Faith: Messages to America 1947-1957, p. 95.
33. Bahá'u'lláh, Epistle to the Son of the Wolf, p. 145.
34. Letter of Shoghi Effendi to the Bahá'ís of the East, Naw-Ruz 108.
35. Letter of the Universal House of Justice dated 4 January 1994 to all National Spiritual Assemblies.
36. Messages of the Universal House of Justice on the occasion of the official opening of the Terraces of the Shrine of The Báb, 22 May 2001.
37. Shoghi Effendi, God Passes By, p. 312.41. Esslemont, Bahá'u'lláh and the New Era, pp. 250-251.
42. Letter of the Universal House of Justice dated 19 January 2000 to the Bahá'ís of the world.
43. Ibid.44. Shoghi Effendi, Messages to the Bahá'í World: 1950-1957, p. 63.
45. Universal House of Justice, Messages from the Universal House of Justice: 1968-1973, pp. 83-84.
46. The Bahá'í World, vol. VIII, p. 245.48. Shoghi Effendi, Messages to America: 1932-1946, p. 33.
49. Bahiyyih Khanum: The Greatest Holy Leaf, p. v.
50. Ibid., pp. 3-4.54. Shoghi Effendi, Messages to America: 1932-1946, p. 33-34.
55. Ibid., p. 34.58. Shoghi Effendi, Messages to America: 1932-1946, p. 34.
59. Ibid., p. 35.60. Cablegram dated 30 April 1938 from Shoghi Effendi published in The Bahá'í World, vol. VIII, p. 260.
61. Shoghi Effendi, Messages to the Bahá'í World: 1950-1957, p. 64.
62. Amatu'l-Bahá Ruhiyyih Khanum. Extracts from an article entitled "The Completion of the International Archives" published in The Bahá'í World, vol. XIII, pp. 402-434.
63. The Bahá'í World, vol. XVI, p. 398.64. Cablegram dated 1 February 1983 from the Universal House of Justice to selected National Spiritual Assemblies.
65. Letter of the Universal House of Justice dated 31 August 1987 to the Bahá'ís of the world.
66. Memorandum of the Universal House of Justice dated 17 November 1999 to an individual.
Much of the material included in this booklet is taken from Bahá'í Holy Places at the World Centre (Haifa: Bahá'í World Centre, 1968)
Bahá'í World Centre, Haifa, 2001.1 Шоги Эффенди, "Бог проходит рядом"; приведено на стр. 21-22 русского перевода Китаб-и-Агдас, изд. 2001 г.
2 Цит. А. Туманский, Китабе-Акдес, "Священнейшая Книга" современных бабидов, Записки Императорской Академии Наук, серия VIII, по Историко-филологическому отделению, том III, №6, СПб., июль 1899, стр. XXII-XXVI.
3 Бахаулла, Китаб-и-Агдас, К137.